Семьдесят пять шагов к смерти

— Самому не надо.

— Игорь, не спорь с врачом, ему виднее! — укоризненно произнес Михаил. — Лежи спокойно, не мешай людям работать.

Ах, ну да…

Игорь лег, покоряясь судьбе, скрестив на груди руки. Его понесли по лестнице, крутясь на лестничных площадках. Было страшно неудобно, что его, здорового мужика, тащат, надрываясь, как тяжелобольного. Но рядом шел Михаил, зорко наблюдая за происходящим.

— Что случилось? — интересовались случайно попавшиеся на пути соседи.

— Сердце, — печально отвечал Михаил, всем своим видом нагоняя жути.

— Кто бы мог подумать? Такой молодой… — сокрушались соседи.

— Что поделать… — вздыхал Михаил. — Все под богом ходим. Осторожнее, а то вывалите еще!

«Больного» снесли вниз и положили в карету «скорой помощи».

— В двадцать шестую больницу, — распорядился врач.

— Но мы должны… — удивился водитель.

— Я после объясню… Знакомые у них в двадцать шестой.

— А-а…

«Скорая помощь», включив мигалку, вырулила со двора. И все, кто нужно, соседи, охрана, дворники, это увидели…

Эпизод сорок шестой. Два месяца и двадцать три дня до происшествия

А дальше все пошло совсем нехорошо. Игорю в больницу позвонил Михаил.

— Как ты там?

— Ничего. Валяюсь. Скоро пролежни появятся. Чего позвонил?

— Не от хорошей жизни. У нас ЧП.

— Что такое? — напрягся, почуяв неладное, Игорь.

— У Марии пропала мать.

— Как «пропала»? Когда?

— Подробностей пока не знаю. Звонила Мария, вся в слезах и истерике. Сказала, что два дня мать не отвечает на телефонные звонки. Заеду к тебе через час-полтора. Будь на всякий случай на связи. Всё, отбой.

Следующие полтора часа Игорю не надо было ничего изображать, у него от переживаний колотилось и ныло сердце. Как же так? Или это случайность? Но нет, Мария чуть не каждый день с ней разговаривала. Неужели?..

Через полтора часа прибыл мрачный Михаил. Зашел, осмотрелся.

— Давай в коридор выйдем.

— Зачем? Мы здесь одни.

— Бережёного бог бережёт.

В последнее время Михаил, кажется, стал опасаться всего на свете. Как та ворона куста.

Игорь быстро спрыгнул с кровати.

— Не так шустро. Не забывай, что ты тяжелобольной, а они не скачут. На, обопрись.

Игорь привалился к Михаилу, зашаркал в коридор. Трудно ему было помнить, что он лежачий больной, ему хотелось бежать, спасать. Хотелось действовать!

— Давай здесь.

Остановились на лестнице. Игорь сел на подоконник.

— Ну что? Какие подробности?

— Особых никаких. Мария несколько раз… а если честно, раз десять пыталась дозвониться до матери. Та не брала трубку. Я не поленился, по-быстрому смотался к ней. Пришлось через забор лезть, как домушнику. Дверь на даче была открыта. Более того, не просто открыта, а распахнута. Это первое, что мне не понравилось. Люди берегут тепло в доме, не пуская холод с улицы.

— А внутри?

— В доме никого. Все вещи на месте. И что интересно, на плите стоял недоваренный суп, на столе — нарезанные овощи. Такое впечатление, что хозяйку выдернули прямо от плиты. Женщины с большой неохотой прерывают это занятие и не бросают пропадать продукты. Как минимум она убрала бы их в холодильник. И еще телефон…

— Тоже оставила?

— Точно так, на кухонном столе. И пока я осматривался, трезвонил непрерывно.

— Мария?

— Она самая.

— Ты ей сообщил?

— Нет, поехал сразу к тебе.

— Считаешь, что мать Марии похитили?

— А что еще? Запоями она не страдала, по мужикам не бегала, провалами памяти, так чтобы пойти и забыть дорогу назад, не мучилась. С Машей созванивалась каждый день да не по одному разу. А тут телефон брошенный. И дверь нараспашку, и суп на плите… Я поговорил с соседями, они сказали, что видели у дома большой черный джип, который стоял около получаса, а потом уехал.

— А людей видели?

— Нет. Никого. Если кто-то и был, соседи не обратили внимания.

— Может, это просто ограбление? — с надеждой спросил Игорь.

— Не похоже. В комнате, на видном месте, паспорт лежал, а в нем деньги. Немного, несколько тысяч, но грабители бы их обязательно прихватили. Не ограбление. Это похищение. Для чего — сам догадываешься.

Игорь догадывался.

— Они перешли к активным действиям. Думаю, в самое ближайшее время обозначат себя. Будь готов.

— А что делать с Машей? Что придумать?

— Боюсь, ничего придумывать не придется. Надо сказать всё как есть. Если мы будем врать, она нам этого не простит.

— Но тогда она приедет.

— Конечно. Приедет и напишет заявление в полицию о пропаже родственницы.

— А если они именно этого добивались?

— Вряд ли. Иначе они могли бы похитить ее еще тогда, когда пугали. Мария им теперь без надобности, они возле тебя круги нарезают. И все эти нападения и похищения лишь способ давить тебе на психику. Если хочешь, даже приглашение к разговору.

— Но зачем им мать Марии?

— Чтобы она оказала на тебя давление. А она окажет! Смею тебя уверить — мало не покажется! — сочувственно сказал Михаил.

— То есть во всех этих несчастьях виновен я один, — задумчиво произнес Игорь.

— Выходит, так. Но кто мог знать?

— Я мог! Я ведь подозревал, что в нашей конторе что-то не чисто. Вернее, понимал! Эти переводы… Зачем я вообще со всем этим связался!