Семейная Хроника. Сокровенные истории дома Романовых

Почти ни для кого, в том числе и для мужа Екатерины Николаевны, не было секретом, что бравый кирасир находился на содержании у жены сенатора и это обходилось ей в 2000 рублей в год.

А. М. Тургенев, служивший вместе с Уваровым, хорошо знал и начало и продолжение семейной истории Лопухиных. Он писал: «Федор Петрович Уваров был довольно глупый человек. Счастием его по службе обязан он не достоинствам своим, но широкоплечию своему, крепости мышцев своих и крайней бедности своей. Супруга князя Петра Васильевича Лопухина искала себе ближнего человека; никто из нас на предложения ее не согласился. За товарищем моим Броком и за мною Катерина Николаевна волочилась безо всяких околичностей. Уваров кинулся в этот омут и выплыл из него, украшенный и возвышенный».

Однако Уварову пришлось все-таки остаться в Москве — без приказа он не посмел покинуть полк. Поэтому мачеха и падчерица отбыли в Петербург вдвоем. Их маршрут был продуман таким образом, что Лопухины приехали в Петербург за день до возвращения из Казани Павла.

А еще через два дня подполковник Уваров был произведен в полковники и назначен в лейб-гвардии Конный полк. Тут же Екатерина Николаевна перевела Уварову тысячу рублей ассигнациями, и он — впервые в жизни — поехал из одной столицы в другую не на перекладных телегах рядом с кучером, а в коляске.

Императрица и Нелидова встретили Павла в Тихвине и дальше поехали в одной карете, не замечая в нем никаких перемен. Но вскоре Павел посвятил их в свои планы относительно Лопухиной. Императрица не нашла ничего лучшего, как написать Лопухиной угрожающее письмо, которое конечно же вскрыли, прочли и передали Павлу. Он взбеленился сильнее обычного и выгнал из-за обеденного стола императрицу, вместе с которой ушла и Нелидова.

Анна Петровна Лопухина буквально околдовала сентиментального, порывистого, чувствительного Павла. И чем сердечнее относился Павел к своей фаворитке, тем холоднее становились его чувства к Нелидовой и Марии Федоровне. Дело кончилось тем, что по приказу Павла из Петербурга была выслана подруга Нелидовой графиня Буксгевден. Тогда Нелидова в знак солидарности с ней, протестуя таким образом против действий Павла, 5 сентября уехала в замок Буксгевденов Лоде, в Эстляндии. А буквально на следующий день Анна Петровна Лопухина была назначена камер-фрейлиной, а ее мачеха — статс-дамой. Тогда же и отец семейства П. В. Лопухин был произведен в действительные тайные советники, а месяцем раньше назначен генерал-прокурором Сената — высшим правительственным чиновником империи, наблюдавшим за законностью деятельности государственного аппарата. Он сместил князя А. Б. Куракина, одного из близких людей Нелидовой, занимавшего этот пост с первого дня царствования Павла.

Третьего октября Анна Петровна была на первом придворном балу и осталась во дворце ужинать, после чего балы и ужины стали обычным для нее времяпрепровождением.

Следует заметить, что Павел испытал заметное облегчение после того, как Нелидова уехала из Петербурга. Она была далеко не столь «неземной», как старалась казаться окружающим. Порой между Павлом и Нелидовой происходили сцены, подобные тем, что случались у Петра III с Елизаветой Воронцовой.

Очевидцем одной из них оказался полковник Николай Александрович Саблуков, бывший дежурным офицером в Гатчинское дворце. «Около самой офицерской караульной комнаты, — писал Саблуков, — была обширная прихожая, в которой стоял караул… Вдруг я услышал крик часового: «На караул!», выбежал из моей комнаты, и едва солдаты успели схватить ружья, а я — обнажить шпагу, как дверь коридора отворилась настежь, а император, в башмаках и шелковых чулках, при шляпе и шпаге, поспешно вышел в комнату, и в ту же минуту дамский башмак с очень высоким каблуком полетел через голову его величества, чуть-чуть ее не задевши. Император через мою комнату прошел в свой кабинет, а из коридора вышла Катерина Ивановна Нелидова, спокойно подняла свой башмак, надела его и вернулась туда же, откуда пришла. На следующий день, когда я снимал караул, его величество подошел и шепнул мне: «Мой дорогой, у нас вчера была ссора».

Даже если подобные сцены случались и не так часто, все равно у Павла имелись основания радоваться тому, что Нелидова хотя бы на время оставила его в покое.

А Нелидова прожила в замке Лоде почти полтора года, и в январе 1800 года возвратилась в Петербург в экипаже, присланном Павлом. Она вновь поселилась в Смольном, куда к ней часто приезжала Мария Федоровна, но Павел не появился там ни разу.

За те полтора года, что Нелидова провела в Эстляндии, произошло множество событий. 19 января 1799 года отец Анны Лопухиной получил титул князя. Еще через месяц он стал светлейшим князем с девизом на пожалованном ему гербе: «Благодать». Девиз говорил об истинных причинах необычайно стремительного возвышения Петра Васильевича, ибо на древнееврейском языке слово «благодать» звучало как «Анна».