Семейная книга

Бог свидетель — раньше, в докомпьютерную эпоху, при виде таких цифр я был бы на грани обморока. Если б от результатов этого деления зависело мое будущее, я бы просто отказался от будущего и бросился в дневной туман с дробными криками. Пусть меня оставят в покое! Но что же?

С тех пор как у меня появился электрический компьютер, я лишь кормлю его нужными зарядами и нажимаю на кнопки — оп! И за долю секунды у меня уже готов результат.

Во всем этом лишь один недостаток — у Амира такая штука тоже есть.

То есть смышленый ребенок своим обостренным чутьем быстро открыл возможности, которые таит в себе технический прогресс нашего времени. Буквально через несколько дней после приобретения этого чуда японской техники я был очень удивлен, увидев сына во мгле моего кабинета. В одной руке он держал учебник математики, другой же с мастерством виртуоза орудовал на калькуляторе. «Пусть пальцы работают вместо вас», как гласит реклама телефонной книги.

— Что ты здесь делаешь? — набросился я на маленького нарушителя границы. — Готовь уроки сам!

Амир показал мне задание из популярной рубрики книги «Проверь себя»:

«Некий человек составил завещание:

2/17 части своего имущества — жене, 31,88 % от оставшегося — старшему сыну, 49/101 оставшейся доли — второму сыну, а остаток — дочери, которая получила 71,307 15/33 лиры. Сколько досталось каждому из наследников?»

Надо признать, что завещатель страдал тяжелыми психическими отклонениями или просто хотел отомстить членам семьи после своей смерти. И тем не менее, у наследников не было выхода, кроме как решать вручную на пальцах всю эту задачу.

— Сынок, — пытаюсь я придумать выход, — ты должен выполнять все эти математические действия с карандашом и бумагой.

— Зачем же работать лишнее?

— Потому что не всегда у тебя будет такой прибор в пределах досягаемости. А что ты будешь делать, если батарейки кончатся?

— Куплю новые.

— А в субботу?

— Одолжу компьютер у Гили.

— А если его нет дома?

— Тогда возьму у тебя.

Он рыжий, этот ребенок. К тому же, у каждого из его друзей есть как минимум один калькулятор в доме. Идиоты-родители привозят их в карманах пальто, используя таможенные льготы. Они, сами того не подозревая, воспитывают в стране новое поколение, которое не сможет делить ни на каком языке, поколение транзисторной пустыни.

Лично я решил воспитательную проблему одним взмахом руки. То есть одним дождливым днем я выронил прибор. Может, это было нарочитое действие, по Фрейду. Во всяком случае, японское чудо грохнулось на пол и разбилось на кусочки. Вместо дробей все оказалось раздробленным. Я немного поругал себя за это, а потом кровь застыла у меня в жилах. Я клянусь читателю разными вещами, что в машинке не было ни только совершенно плоские платы с разными отпечатанными на них узорами. И это ничтожество без колесиков в доли секунды совершает сложнейшие арифметические действия, от которых у меня, писателя с положением в обществе, седеют волосы оптом и в розницу. Как же оно это делает, черт бы его побрал?

Я их побаиваюсь. Маленький чертик живет в этих компьютерчиках, в этом нет сомнений.

Но молодежь не боится. Во всяком случае, Амир воспринял известие о крушении прибора с подозрительным спокойствием. Женушка подтердила мои худшие предположения:

— Эфраим, у Амира есть свой калькулятор!

Война дробей перешла в подполье. Мы провели тщательный обыск в комнате Амира и ничего не нашли. Жена уверяет, что у них в школе есть тайник, где они прячут машинки. Кроме того, сейчас изобрели такие крохотные калькуляторы, что их можно даже в ухо вставлять. Во всяком случае, в последнее время Амир стал отличником по математике и улыбается, как последняя Мона Лиза. Может, он и прав, будущее принадлежит компьютерам и крошкам. Мне не остается ничего, кроме как ругаться про себя по-венгерски. Я уже тоже не умею делить.

Звонок посреди «Коломбо»

Положение таково: симпатичный архитектор убил под прикрытием утреннего тумана старика Мака О'Хару, потому что подрядчик выступал против высоты небоскреба, который он строил. Однако сыщик Коломбо обнаружил в сценарии, что преступник без ума от музыки, и вышел на след убийцы. Телевизор в нашем доме просто-таки трясся от внутреннего напряжения, и все мы грызли ногти до их печального конца. Подозрение пало на блондинку — жену трупа, но мы, зрители, знали, что она невиновна, потому что случайно были свидетелями убийства. И что же? Коломбо сделал вид, будто…

Трррр!

Рукой до телефона не дотянуться. Черт возьми, кто это звонит посреди «Коломбо»? Мы встаем, сваливаем в темноте два кресла, трясущимися от напряжения руками поднимаем трубку, не отрывая взгляда от Коломбо…

— Да!

— Алло! — слышится голос многострадальной старушки. — Я не мешаю вам?

— Да!

— Я — мать Гади.

— Да!

— Гади Винтерница из Нагарии.

Симпатичный архитектор насмехается над Коломбо, ибо режиссер обещал ему, что у него есть надежное алиби. К тому же он заигрывает с блондинкой. Куда же архитектор спрятал труп подрядчика? — вот вопрос, который занимает в эти минуты весь город.