Третий закон, «закон количества», описывается так: «Эротизм нуждается в количестве. Нет большего удовольствия для женщин, чем вести счет любовникам: ребенком – по пальцам, в колледже – по количеству занятий и лекций, в замужестве – в тайной записной книжке. И отмечать там особым значком день, когда к списку прибавляется новое имя: «Смотри-ка, почти месяц после предыдущего». Или с притворными угрызениями совести: «Какой ужас – за неделю только двое!» Или радостно, бесстыдно: «Ура! В эту неделю – ежедневно!» И, прижавшись к самой близкой подружке, прошептать ей на ухо: «У тебя дошло до сотни?» – «Еще нет, а у тебя?» – «Да, гораздо больше». О, радость! Эти сотни, тысячи тел, которые смогло вместить одно ваше тело! И вы сожалеете только о тех, кого вам не пришлось узнать. Вспомните определение эротизма – наслаждение эксцессом.
Но «закон количества» требует, как необходимое следствие, другого, против которого вы возражать не будете: надо остерегаться пресыщения. Ведь так легко понять, почему для наслаждения необходимо множество любовников или любовниц, – из страха, чтобы ваши чувства не угомонились, никогда не отдавайтесь мужчине, не будучи уверены, что наготове уже находится другой…
Надо ли комментировать юношам и девушкам подобную идеологию? Надо. Если девушка или юноша не намерены создавать свою семью, если не рассчитывают на рождение в своей душе большой, истинно человеческой любви, тогда они могут пойти по пути предлагаемого эротизма. Но и этот эротизм горек: не каждому дано успешно заниматься индивидуальной деятельностью, именуемой проституцией, не каждый способен вынести предательскую роль в общении с близким, не каждый и не каждая могут быть негодяями. Я сурово говорю? Нет. Я говорю с позиций общечеловеческой культуры. С позиций христианства, с позиции педагогики Любви и Свободы.
4. Семейное воспитание должно с ранних лет готовить детей к семейной жизни
Игры в «дочки-матери», «Наш дом», «Наши родители» и так далее – это первая детская школа семейной педагогики. Подрастая, дети участвуют в выполнении родительских функций: это и домашний труд, и забота о младших, и любая помощь родителям, и непременно – заработанные детьми деньги. С какого возраста дети должны включаться в добывание средств, решит каждый родитель по-своему. Важно, чтобы в труде росла и крепла личность будущего отца и будущей матери новой семьи. Дети природой и культурой как бы приуготовлены к семейной жизни. Эта приуготовленность, возможно, самое лучшее, что есть в наших детях. С особенной силой формируются семейные начала и привязанности у девочек. Эти начала и привязанности приводят уже в девичестве к нравственному максимализму, к той человеческой нежности, которая особым образом соединяется в женщине с нравственным императивом, с всегдашней готовностью положить на карту все. До конца следовать избранному пути. Жить и надеяться, даже тогда, когда нет, казалось бы, надежды.
Кто знает, может быть, от воспитания, может быть, от педагогической моей деятельности, а может быть, и от девятнадцатого века русской литературы, – только всегда, особенно в школьной практике, я был свидетелем той девичьей нравственной радикальности, которая жила в моих ученицах, – и эта радикальность была связана с готовностью пожертвовать собой, и эта радикальность всегда была чуточку затаена, чуточку спрятана, она редко произносилась вслух. Вспоминаю невольно слова Достоевского из дневника: «Женщины еще послужат нашему отечеству в трудную минуту!!!» – это после встречи с декабристами в Тобольске. А женщины у Толстого и Тургенева? Веками формировалось в народе светлое, матерински любящее беззаветное женское чувство. И яркость этого чувства запечатлена в максимах, изложенных В. А. Сухомлинским:
И требования к будущему мужу и отцу: