Семейная реликвия. Ключ от бронированной комнаты

— Оля! Ты обратила внимание, как здесь все потускнело, обветшало, паркет, когда-то сиявший блеском, вытерт теперь и выбит основательно, ремонт, наверное, не делали с той поры, как мы закончили учебу. Зато киоски везде, можно сказать, на каждом углу понатыкали… Ужас просто что делается. Это неплохо, конечно, что газеты стали и журналы продавать, ширпотреб всякий, но не в такой же степени, Оля. Ты что думаешь? Нравится тебе такой вселенский рынок? Я, например, просто отвращение к нему испытываю. Азиатчина какая-то. Цивилизации никакой. Да и порядка нет.

— Я же здесь, Ленок, часто бываю, привыкла ко всему этому. Все здесь, пойми, так же, как и везде… Не хуже и не лучше.

— Но это же не «везде». Это все же МГУ! Не контора «Рога и копыта»! — воскликнула с пафосом Лена. — Слава богу, что мы вовремя отучились и всего этого кошмара и ужаса не видели.

— Девчонки! Красавицы! Что вы заскучали, бабоньки? — пробасил им в затылок кто-то подошедший сзади и крепко обнял обеих за плечи.

— Кто это?! — воскликнула Елена.

— Угадай, тогда отпущу. А не угадаете, так и знайте — зацелую обеих. Прямо сразу, сейчас и при всех. Не отвертитесь от меня сегодня, это уж точно.

— Огуркин, ты ли это? Как тебя, дай бог памяти, звали-то? «Полубуденный», отстань.

— Не Огуркин я и тем более не «Полубуденный». Понятно. Поэтому на полном основании сейчас начну дальше к вам приставать, — пригрозил неопознанный участник традиционного факультетского сбора.

— Витька Малышкин? Ты? — выпалила вдруг обрадованно первой опознавшая сокурсника Елена.

— Угадала, Ленка. Точно. Поэтому отпускаю. Но, заметьте, мои дорогие дамы, с большим сожалением.

— Витя! Привет! Рады тебя видеть! Как ты? Кого-нибудь из наших уже узрел? — спросила его Ольга.

— У меня, девоньки, все без существенных изменений. Работаю там же — в Совете Федерации. Кроме меня, в нашей конторе несколько человек из наших трудятся, как мыши. С некоторыми ребятами сейчас прямо перед вами пообщался. А многие уже давно в актовый зал прошли. Имейте в виду: торжественная часть где-то часа полтора будет длиться. Потом все собираемся у раздевалки внизу. А дальше — вперед в «стекляшку» стройными рядами. Там уже все давным-давно накрыто, все готово в лучшем виде. Стол нас ждет. Я сам только что оттуда. Все проверил, уточнил и, скажу, по секрету, попробовал.

— Это мы уже почувствовали. Молодец, ты не меняешься, — смеясь, сказала ему Лена. — Не беспокойся, регламент нашей встречи нам тоже давно известен не хуже, чем тебе.

— А что же вы тогда не знаете? — не унимался Виктор, явно кадрясь на этот вечер к подругам и пытаясь продемонстрировать им хотя бы свою осведомленность. — Ольга, кстати, ты, например, не знаешь, что тобой сегодня уже некоторые люди интересовались…

— Мной? Не врешь? Кто же это?

— Ха-ха-ха! А говорите, что всё знаете. Тобой, именно тобой. Персонально. Будешь ли сегодня? Видел ли я тебя? Как ты поживаешь? Чем занимаешься? Вот так-то.

— Да кто же это? — спросила вроде бы удивленно Оля, примерно догадываясь, каким будет ответ.

— Угадай, милочка, с трех раз. Угадаешь?

— «Тогда приставать больше не буду», — смеясь, закончила Ольга за вечного весельчака Малышкина его любимую фразу.

— Не иначе Андрей все-таки появился, — нагнувшись, шепотом протяжно-задумчиво сказала ей на ухо Елена. — Я же тебе говорила. Помнишь?

— Ладно, разберемся. Пошли лучше, ребята, скорее места займем в зале. Смотрите, как народ туда повалил. Наверное, уже ректор наш появился.

Не сразу, но места трое бывших сокурсников все же нашли. Причем в самом центре, с возможностью широкого обзора, что для подруг было совсем немаловажно. А спустя несколько минут они, как и все бывшие истфаковцы, с неподдельным интересом — не то что в студенческие годы — слушали выступление бессменного ректора МГУ, знаменитого на всю страну и даже за ее пределами Виктора Антоновича Садовничего.

— Конечно, это тебе не Большой театр и не актовый зал главного корпуса, но выглядит вполне пристойно, — осмотрев все вокруг, прошептала Елена, по своей университетской привычке начинавшая всегда говорить в тот же самый момент, что и докладчик.

— Слушай, Ленка, лучше помолчи немного, не болтай. Еще успеешь наговориться от души, — прервала Ольга совсем не к месту разговорившуюся подругу.

— А ты лучше посмотри вокруг. Видишь? Вон туда смотри, а не на сцену. Второй ряд, центр, от прохода третий справа. Кто это?

— Там чей-то подстриженный затылок. Мужской. А чей? Не знаю. Ну, что дальше?

— А дальше, моя дорогая, то, что это — Андрюшка.

— Ну ты, Ленка, как говорили в студенческие годы, блин, даешь. По затылку определила?

— Да не смейся ты. Не по затылку, а по профилю, — огрызнулась Лена. — Увидишь сама — это он и есть. Поймешь наконец-то, что твоя подруга — Пинкертон с детства.

На них зашикала возмущенная соседка:

— Прекратите вы или выйдите в холл. Там и разговаривайте на здоровье. Из-за вас я уже пропустила, когда у нас повышение зарплаты будет. Что Садовничий сказал? Вы не слышали? Когда педагогам прибавку дадут?