Семейная реликвия. Ключ от бронированной комнаты

— Да пойми, мы любя. И потому комплименты как бы эзоповым языком тебе делаем. Может быть, мы заигрывать так с тобой начинаем? Пробные шары, можно сказать, кидаем. Ты это исключаешь? А совсем напрасно. Ведь я слышала, что ты сейчас в разводе, да? — спросила с нескрываемым любопытством Люба.

— Интересные дела. Я давно в Москве не был, тесных дружеских отношений ни с кем из наших практически не поддерживаю. О том, поеду ли на эту встречу в МГУ, до последнего момента сам даже не знал. Во всяком случае, не был уверен в этом. А вы, оказывается, про меня давно все знаете. Ну и дела! Такое только у нас в стране может быть.

— Господа! Господа! Прошу минуточку внимания! Обратите на меня свои взоры. Оторвитесь от еды. Это я, ваш бывший бессменный староста курса Малышкин. Прошу любить и жаловать, — произнес вставший во весь свой богатырский рост разместившийся за соседним столиком Виктор. — Давненько мы с вами, мои дорогие, в таком полном составе не встречались. Дело в том, что те, за кого я хочу сейчас поднять свой бокал и предложить вам поступить так же, специально прибыли на нашу традиционную встречу выпускников истфака из Европы, Америки, далекого Израиля и не менее далекой теперь Астаны… За них предлагаю до дна. Выпили? Ну и славно. А теперь, уважаемые дамы и господа, давайте сыграем в нашу любимую традиционную игру: «Кем я был и кем стал за прошедшие годы?» Это, как всегда, интересно знать всем. Попутно прошу всех выступающих и тостующих не забывать рассказывать и о том, что у вас за это время произошло новенького. Можно и нужно, добавлю, и про старенькое не забыть. Форма выступлений, как обычно, произвольная.

— Не был. Не привлекался. Не состоял. Не менял. Не избирался. Или если хотите — «каким я был, таким я и остался», — съерничал моментально вскочивший из-за стола с высоко поднятым граненым стаканом с прозрачной жидкостью факультетский шутник и анекдотист Игорь Бурда, которого в студенческие годы все звали «Белиберда».

— Я вот, например, — добавил он, — в прошлые наши встречи, если вы помните, всегда отмалчивался. А сейчас не хочу ни выпендриваться, ни молчать… Несколько слов о себе. Бизнесмен средней руки. Женат. Дети — есть. Внуки уже намечаются. Так что, не растекаясь мыслью по древу, предлагаю, господа, всем выпить. За наше братство, за наши успехи! Настоящие и будущие! — с этими словами Игорь, лихо запрокинув голову, до самого дна опорожнил свой стакан, подавая пример всем окружающим.

— Скоро, уверяю тебя, он основательно напьется и будет всем рассказывать, какой он крутой. Я-то его хорошо знаю. О том, что в Газпроме работает. О том, что там он якобы большой босс — чуть ли не член совета директоров. О том, что живет в особняке в Успенском. Что Жена его — топ-модель, бывшая вице-мисс России и все в таком же духе и таком же ключе, — повернувшись лицом к Андрею, моментально прокомментировала выступление бывшего сокурсника Люба.

— Насколько все это, Люб, соответствует действительности? И какова же правда? — рассеянно переспросил соседку Андрей, слушая ее и одновременно не спуская глаз с Ольги.

— Сие для всех нас остается тайной. Спроси лучше, если тебе так интересно, у Ольги. Они, по-моему, старинные приятели. Кстати, ты, видимо, не знаешь, какое интересное у Игоря отчество. Представляешь, его отца — известного полярного исследователя звали Оюшминальд. Это в честь Шмидта революционеры-родители папашу Игоря так назвали. А расшифровывается имя: Отто Юльевич Шмидт на льдине. Вот и получается — Оюшминальд. А Игорь, значит, Оюшминальдович. Теперь знаешь.

Пока бывшие истфаковцы, четко следуя заведенному когда-то и кем-то еще до них ритуалу, старательно рассказывали о себе, по очереди вставая из-за столов, некоторые откровенно скучали. А выступившие, разбившись на небольшие группки, что-то оживленно обсуждали между собой. Третьи, не обращая внимания на говоривших, выпивали и закусывали.

— Господа! А не устроить ли нам небольшой танцпол? Потом стоит, наверное, передохнуть, перекурить, выйти на свежий воздух, — взбодрил всех вновь раздавшийся вдруг за соседним столом громкий голос того же Малышкина, взявшего на себя обычную для таких встреч роль то ли председательствующего, то ли тамады.

— Оля! Послушай! Пока я до тебя доберусь, тебя уведут! — стараясь перекрыть своим голосом все нарастающий шум и увидев Ольгу стоящей в плотном кольце знакомых лиц, выбраться из которого было не так-то просто, прокричал Андрей. — Жди меня у выхода, я сейчас подойду.