Семейная сага

узнал ты и то, что Магдалина предала тебя с младшим

твоим братом, Иоанном. Мирские невзгоды заслоняют для тебя учение твое, и не в силах ты совладать с собой.

Гибнет, гибнет идея, ради которой все мы готовы пожертвовать всем, даже жизнию своей. Что же делать

нам? Что делать тебе? Только великая жертва с твоей стороны, со стороны Учителя нашего, может спасти наше общее дело. Только смерть мученическая твоя

может возвеличить твое учение и позволит сохранить имя и образ твой светлыми и незапятнанными в веках.

И у меня есть план, который ты должен принять ради бессмертия учения твоего, которое уже стало и учением нашим. Ты должен стать святым, ты должен

стать знаменем для своего собственного учения… А

что нужно, чтобы стать святым? Ты и сам знаешь:

нужно чтобы тебя убили твои враги и чтобы кто-нибудь из твоих самых близких людей предал бы тебя в руки врагов твоих. Люди своекорыстны, но они не могут не любить тех, кто жертвует собой ради них. Стань жертвою, Пророк!

И чтоб ты не думал, что я отправляю тебя на заклание одного, ради спасения нашего учения, я — как твой самый верный ученик — тоже жертвую собой. И делаю я это потому, что вера в твою невинную мученическую смерть будет сильнее, если будет известен и злодей, который тебя предал. Вот им-то в глазах людских и стану я. Именно я предам тебя за деньги римским стражникам, которые схватят тебя и предадут тебя казни. И чтобы убедить толпу в моем предательстве, я после того, как распнут тебя, пойду и повешусь, будто в раскаянии, выбросив при этом деньги на дороге под древом, на котором я прилажу свою петлю.

Вот и будет красивая притча для последователей твоего прекрасного учения: жертва — Учитель и

предатель — Ученик. Так и войдем мы с тобой в

историю навеки, хотя и по разные стороны от линии,

разделяющей Добро и Зло…

Ну, готов ли ты отдать жизнь свою за светлую идею, Пророк?..

— Да… Прав ты, Иуда, нет у меня выхода иного…

— Так что мужайся, Пророк! Готовься к подвигу жизни своей! Сейчас я

уйду и приведу стражников. Они уже ждут меня за вратами сада, ибо решил я все сделать ради нашей общей теперь веры, в которую обратил ты нас, даже если ты откажешься

в последнюю минуту. Чтобы указать стражникам на тебя, я подойду к тебе и поцелую тебя, это будет им знак. А

заодно, Пророк, это еще усилит будущую притчу о моем предательстве — это войдет в историю как "поцелуй Иуды"…

Выслушав Иуду, Пророк, не отпуская руки его, вернулся вместе с ним за трапезный стол и говорил он своим ученикам:

— Наступил, братья мои, срок расстаться мне с вами: призывает меня Отец мой к себе. Не далее этого вечера, попаду я в руки злодеев, вершащих неправду. И предаст меня целующий меня.

— Уж не я ли? — спросил Иуда, еще не отошед от

Пророка.

— Ты сказал, не я сказал, — молвил Пророк.

— Да и вы, остальные, меня предадите…

Тут Петр вскочил и вскричал:

— Я, я не предам тебя!

— Прежде нежели пропоет петух, трижды ты отречешься от меня!

При разговоре этом Иуда Искариот незамечен вышел вон. Но уже вскоре он вернулся и, подойдя к Пророку, поцеловал его. Тут же из-за кустов на Пророка набросились стражники возложили на него руки свои, взяли его, связав веревками, и потащили прочь…

И только у Иоанна мелькнула неправедная мысль. Да, он нарушил одну из заповедей Пророка: "Не возжелай жены ближнего…". Но ведь если же не станет того ближнего, то и жена ближнего станет уже не женой, а

лишь одной из женщин, желать которую и владеть которой не есть грех…

Павел. 1948, 8 марта

Опять у нас с Катей началась бурная жизнь… После

какого-то затишья она опять обрушила на меня свои безудержные ласки. А я по слабоволию не противлюсь, хотя внутри все время сидит какое-то нехорошее чувство: неправильно все это!

Но если признаться, то хорошо, что она есть. Без женщины не проживешь, а найти кого-то мне психологически трудно: мешает воспоминание о Варе и страх перед ревностью Катерины…

Ну, да недолго осталось ждать: вот скоро уже окончу академию, получу назначение и уеду. Даже если будут оставлять в Москве — все равно уеду! Постараюсь начать новую жизнь. Ведь мне уже тридцать лет, пора подумать о семье, о детях. Да и жизни нормальной хочется, чтобы любить не украдкой, не по-воровски, а честно. Да и это предательство по отношению к Михаилу нужно прекратить…

Катерина. 1948, 9 апреля

Михаил защитил кандидатскую. Меня удивило, что на

титульном листе он сделал надпись от руки: "Моей Катюше". У меня сразу же мелькнула мысль о Кате Буслаевой! Меня он давно уже, кроме как "Катя" или "Катерина", по другому не называет, а тут, видите ли, "Катюша"!

Сегодня дома устроили небольшой праздничный ужин, на который пригласили несколько человек из академии, включая научного руководителя Михаила и оппонентов. Все домашние, кроме мамы были отпущены "погулять", чтобы под ногами не болтались. Мама была главной по хозяйству — без нее я, конечно, не справилась бы.