Семейное дело

— Ты ещё не победил, — хрипло ответила графиня.

— Советую сдаться.

— Пообещаешь сохранить жизнь?

— Твоей дочери.

Короткая фраза хлестнула наотмашь. На долю секунды превратила в ледяную статую, едва не заставила взвыть.

— Даю слово: если сдашься и расскажешь то, что я хочу знать, высушу только тебя. Лану не трону.

— Кто тебе поверит?

— Я — кардинал Бруджа. — Седой гордо вскинул голову. — Мне верят даже навы.

— Плевала я на навов!

Ведя разговор, Юлия больше не творила заклинаний — поняла, что старый не позволит их построить. Энергию накапливала, но и только. Выжидала. И медленно спускалась по лестнице в холл, приближаясь к рассредоточившимся по комнате вампирам.

Масаны тоже не торопились.

Их пятеро, ведьма одна. Её дочь-полукровка особой угрозы не представляет, так что рано или поздно графиня окажется загнаной в угол, и тогда…

Спустившись в холл, Юлия не прекратила двигаться, спокойно пошла по кругу, не сводя глаз с масанов и медленно приближаясь к массивным напольным часам.

— Мы договорились?

— О чём?

— Мне нужны результаты твоих исследований, ведьма, — объяснил кардинал. — Хочу знать, ради чего ты покинула Тайный Город.

— Я удачно вышла замуж.

— Врать будешь Спящему. Мы договорились?

— Нет.

— Как знаешь. — Он улыбнулся. Мягко. Дружески. Заразительно. Только сейчас она поняла, насколько хорошая у этого масана улыбка. И как не вяжется она с той мерзостью, которую он произнёс: — Петер! Олаф! Ступайте наверх, отыщите полукровку и сделайте с ней всё, что пожелаете.

— Охотно.

— Потом — убейте.

Бруджа думал, что ведьма вскрикнет. Или вздрогнет. Или обругает его в сердцах.

Ошибся.

Юлия проводила поднимающихся по лестнице вампиров полным ненависти взглядом, но промолчала. И так же молча посмотрела на вновь заговорившего кардинала.

— Напрасно ты не стала договариваться.

Двое оставшихся бойцов синхронно сделали по шагу вперёд. Один слева, другой справа. Бруджа продолжал стоять по центру. И улыбаться.

— Я ведь действительно отпустил бы твою дочь, фата. Пальцем бы не тронул.

— Теперь поздно, — глухо произнесла женщина.

— Да, теперь поздно.

Олаф и Петер исчезли в коридоре второго этажа. Громилы сделали ещё по шагу.

Юлия ударила.

Поскольку кардинал прекрасно ломал строящиеся арканы, атаковать его ещё одним не имело смысла, и Юлия ударила самым тяжёлым артефактом, который у неё был, — клинком «Журавлиный клюв», что вот уже двадцать лет скрывался в гостиной под видом бронзовой ручки, открывающей дверцу часов.