Семейное дело

Старый Бруджа верил, что справится с зелёной, но помнил, что перед ним опытная фата, и, ломая её арканы, предусмотрительно бросил в Юлию почти незаметное заклинание «резкой лихорадки». Будь у графини чуть больше магической энергии, она излечилась бы за четверть часа, но отражение нападения опустошило запасы, и теперь Юлия не могла ни вылечиться, ни убежать, покинув ставшую опасной усадьбу через магический портал. Они начали собираться, чтобы пешком добраться до станции и сесть на любой поезд, но графиня слегла…

— Не получится сегодня — уйдём завтра. — Лана изо всех сил старалась ободрить мать. — Я в город схожу, принесу микстуры какой… Ты чаю с мёдом попьёшь…

— Он вернётся, — с трудом произнесла Юлия. — Мы пленили кардинала… Так что он вернётся…

— После того, что случилось? — В представлении девушки столь страшное столкновение должно было надолго отвадить сбежавшего масана от усадьбы.

— Он воин, доченька, он дал слабину, но вернётся.

— С другими вампирами?

— Не знаю… — Юлия закашлялась, прикрыв рот белоснежным платком… Красным, оказавшимся красным, когда графиня отняла его.

У Ланы перехватило дыхание.

— Маменька…

— Обещай, что уйдёшь…

— Ни за что!

— Если придут — уйдёшь… — Юлия всхлипнула. — Доченька… умоляю… не хочу видеть, как ты…

— Всё будет хорошо, маменька, вот увидите — всё будет хорошо.

— Принеси воды, пожалуйста…

— Конечно. — Лана вышла из комнаты и тихонько, едва-едва слышно кашлянула в руку. Посмотрела на капли крови, что появились на ладони, смахнула слезу и поспешила на кухню…

«Камни! — Затаившийся под липой Лациньш не мог думать ни о чём другом. — Камни!»

Отто верил Брудже, который уже дважды наводил товарища начальника на «жирных клиентов»: в первый раз на купца, ухитрившегося припрятать кубышку с николаевскими червонцами; во второй — на коллекционера из инженеров, у которого Лациньш изъял пятнадцать фарфоровых табакерок елизаветинских времён, как позже выяснилось — бесценных. Теперь — камни. Раз Бруджа сказал, значит, они есть. Но и пулемёт есть, Пётр врать не будет… Впрочем, гораздо больше, чем пулемёт, Лациньша волновало присутствие большого числа подчинённых, потенциальных свидетелей. Инженера и купца они с Бруджей брали вместе, там всё прошло тихо, а против пулемёта вдвоём не пойдёшь.

«Ладно, Бруджа парень ловкий, наверняка что-нибудь придумает…»

Лациньш поднял «маузер» — подарок самого Дзержинского, — вздохнул и потянул спусковой крючок. Громыхнул выстрел, спугнувший с чердака целую тучу летучих мышей, а вслед за выстрелом ночную тьму разорвали крики: