Семейное дело (СИ)

Дарси злобно ухмыльнулась в ответ. Надо же, до чего ироничной и несчастной ей теперь казалась собственная судьба. Ещё вчера она сама была на месте Бэррингера и выбивала из нечисти информацию о похищенных детишках, а теперь заняла место преступницы и получила клеймо ведьмы, за что ей и предстояло сегодня умереть.

— Гори в аду! — выплюнула она и сжала челюсти, вновь испытывая боль от того, с какой силой мужчина потянул её за волосы наверх.

— Гореть сегодня будешь ты, — прошептал он, ухмыляясь. — А я с удовольствием на это посмотрю, — с этими словами он надавил ей на затылок и окунул Дарси в тёплую, дурно пахнувшую воду по плечи, не давая возможности вырваться.

Её горло обожгло острой болью, и Дарси стала отчаянно вырываться. Вода смешалась с её кровью, забурлила, бочка зашаталась, но Бэррингер крепко держал девушку и только сильнее давил на голову.

Толпа ахнула, послышались недовольные восклицания. Зрелище вырисовывалась поистине отвратительное. Часть людей, в основном женщины, поспешили покинуть площадь, чтобы не видеть жуткого суда над той, что ещё недавно была представлена как спасительница. Многие успели познакомиться с Дарси и оценить её весёлый нрав, что отличал девушку от своего брата-грубияна.

Но были и те, кто поверил шерифу. Право, это было не так уж и трудно. Ни Дарси, ни её брат не были похожи на обычных, добропорядочных граждан. Люди подспудно чувствовали в них какую-то чертовщину, а странный род деятельности этих двоих вкупе с недопустимым внешним видом и поведением Дарси завершили образ охотников на нечисть, которым никто не доверял. Кто, если не они, были ближе всего к ведьмам?

Бэррингер заставил Дарси поднять голову. Она принялась отплёвываться и кашлять, вода толчками выходила изо рта и текла из носа. У Дарси даже не было сил держать глаза открытыми.

— А что ты скажешь теперь? — мужчина оглядел толпу и заметил растущее среди оставшихся людей недовольство. Нужно было торопиться.

Дарси молчала, в отчаянной попытке стараясь надышаться спасительным воздухом, не в силах осознать, что для неё вот-вот всё будет кончено.

— Молчишь? — Бэррингер сильнее сжал пальцы на её шее. — Прости, детка. Представления с костром не будет. Мы сожжем твоё тело после смерти, а теперь… - Дарси взвыла, впилась ногтями в ладони и не заметила, как шериф вдруг поперхнулся и умолк. Его пальцы внезапно разжались, и девушка рухнула на землю, продолжая надрывно кашлять и дрожать.

Она ничего не видела и не чувствовала, кроме воздуха, что наполнял её лёгкие, и непреодолимой усталости, овладевшей ей. Была ли она спасена или это только отсрочка неминуемого?

Дарси не слышала выстрелов, не знала, что шериф был убит, а его горячая кровь расползалась по земле, стремясь окунуть в себя белые, дрожащие пальчики охотницы, что лежала рядом.

Полуденное солнце слепило ей глаза даже сквозь сомкнутые веки. Кто-то осторожно потянул Дарси на себя, заставляя перевернуться на живот, чтобы ей стало легче дышать.

Где-то звучали разъярённые голоса и призывы опомниться. Она могла поклясться, что слышала Локи.

Спасена. Спасена. Теперь можно… теперь можно, наконец, уснуть.

— Всё хорошо. С тобой всё будет хорошо, — шептал нежный женский голос.

Дарси постаралась приоткрыть глаза, но всё, что она успела увидеть перед тем, как потерять сознание и впасть в спасительное небытие, были ярко-рыжие волосы, обрамляющие обеспокоенное, красивое лицо незнакомой женщины.

Спасена.

========== Часть 6. Боль ==========

Северная часть Аугсбурга представляла собой плачевное зрелище. Очевидцы и чудом выжившие утверждали, что дома и сараи вспыхнули мгновенно, огонь стремительно и безжалостно пожирал всё нажитое имущество несчастных горожан. Пожар настиг и старую часовню, пользовавшуюся большой популярностью у жителей. И без того ветхое строение почернело, покосилось и теперь служило уродливым напоминанием о случившемся.

Бог оставил этот город, не иначе.

Заметно отросшие, слипшиеся локоны Локи неустанно лезли ему в глаза, мешались, но, увы, не скрывали недобрых взглядов, брошенных некоторыми в его сторону. Не нужно было быть большим умником, чтобы прочесть в грязных, скорбных лицах горожан невысказанные обвинения.

Локи молчал и лишь крепче стискивал зубы. И Джексон молчал. Он уже, собственно, успел поведать охотнику о случившемся во всех подробностях, когда ранним утром они столкнулись в трактире.

Локи был бы и сам рад узнать, что же гнало его на рассвете прочь от тёплой, нежной, спящей Дарси, что свернулась калачиком у него под боком, грея своим дыханием его плечо? Ведь не был же никогда трусом и с девицами поутру привык особо не церемониться!