Семейное несчастье

– То есть, ночевать ты будешь здесь со мной, – перевела я это на человеческий язык.

– Ну… да, – кивнул он.

В принципе это было ожидаемо. Я почти выздоровела, скоро придется и… расплачиваться за гостеприимство. Спорить я не стала, понимая, что это бесполезно. Да и зачем? Клыков мне нравится, как мужчина, так зачем же отказывать себе в таком удовольствии? Тем более, что я давненько ждала от него чего-то такого. Но во рту от этих мыслей почему-то появилась горечь. Или это от Алискиной капельницы?

Весь оставшийся день я посвятила картине. Нужно доделать, пока я отсюда не уехала. Подарю потом Лёне на память о приятно проведенном времени.

Но мужчина меня все же удивил. Когда вечером я уже легла в кровать (надев на себя самое лучшее белье, что у меня было), он бесшумно появился в комнате, привычно быстро разделся, оставив на себе только трусы, и нырнул под одеяло. Подгреб меня к себе и довольно засопел в макушку.

– Ты спать собрался? – Не поняла я.

– А ты нет? – Сопение прекратилось, но к горячему телу меня прижимали все так же крепко.

– Но я думала…, – я попыталась подобрать слова. – Ты же сказал, что ты будешь спать со мной.

– Я сплю с тобой, – без тени улыбки повторил он.

Мне это уже совсем не нравится. Я села на кровати, сбросив его руки с себя, и мрачно уставилась на него.

– Клыков, чего тебе от меня надо? – Мне на ум начали приходить совсем не радужные мысли. Может быть, у него проблемы с потенцией?

– Тебя, – не раздумывая ответил он.

– Так вот она я. Бери, – ткнула я себя пальцем в грудь, упакованную в кружево. – Я же здесь и не против, – у меня возникло дурацкое ощущение, что говорим мы о разных вещах. Если он меня сейчас отвергнет, то я просто пойду и утоплюсь в ближайшей речке. А нет, зима же, реки подо льдом… Значит, надо спрыгнуть с какого-нибудь…

– Ты еще не готова, – покачал он головой.

– Чего? – Опешила я. – К чему не готова?

– К вечной жизни со мной, – пояснил он совершенно серьезно.

Я нервно фыркнула. Бред какой-то.

– Ты что, решил долго жить со мной? – Не поняла я. – Но я же говорила, что не хочу навсегда здесь оставаться, – напомнила. – Так почему бы нам не доставить друг другу удовольствие? Просто, без вот этих ваших заморочек.

– Тогда тебе придется остаться навсегда, – Клыков был непреклонен.

– Да тьфу на тебя!

Я в сердцах швырнула в него подушку, отобрала одеяло и улеглась спать. Что-то в последнее время меня начала раздражать собственная реакция на Леонида. Ну решил парень, что будет жить со мной, и ему ничего за это не будет. Чего уж теперь? А мне всего лишь надо ненадолго забыться в чужих руках. Эх, не светит мне в этом Березкино ни шиша!

На следующее утро сразу после завтрака Клыков потащил меня в сторону лечебницы. Та оказалась не так уж и далеко от его дома. Зато мы с ним прогулялись. Иногда нам встречались местные жители, которые почтительно склоняли передо мной голову. Чего это они? А, наверное, Верка и тут всех запугала.

В лечебнице нас уже ждали. Девушка по имени Надежда проводила меня в процедурный кабинет, где и воткнула в меня капельницу. Леонид пристально следил за каждой манипуляцией. А потом… Потом в процедурную началось какое-то паломничество. Причем внутрь заглядывали исключительно мужики. Они странно кланялись, здоровались, перекидывались с Леонидом парой слов и бесшумной исчезали.

– Что это? – Спросила я, когда в череде этих странных посещений образовался минутный перерыв.

– Хотят на тебя посмотреть, – улыбнулся Клыков.

Я нахмурилась еще больше. Зачем кому-то на меня смотреть? Странные какие-то. Еще и разглядывают так, искоса, будто боятся смотреть в открытую.

– Хотят увидеть непутевую Верину сестру? – Настроения мне это не добавило.

– Нет. Просто… в Березкино не так много женщин, так что смотрят на каждую, – вывернулся он.

Ага, так я в это и поверила. Ни один заглянувший в процедурную мужик не посмотрел на меня даже с намеком на то, что я являюсь для них сексуальным объектом. Да и вообще, прямым взглядом никто не посмотрел.

Обратно в дом Клыкова я возвращалась крайне недовольная. Собой в первую очередь. И чего я так эмоционально на все реагирую? От того, что на меня посмотрят, от меня не убудет. Просто меня внутренне как-то коробит от… такой непосредственности.

В таком режиме прошло три дня, а на четвертый к нам нагрянул сам Хозяин. Не в дом. В какой-то «сельсовет», как его окрестил Леонид. Он тоже был в пешей доступности, так что машину мы брать не стали. Я вообще только на третий день пребывания здесь узнала, что у Клыкова есть машина. Просто он решил, что пешие прогулки мне полезнее, да и сил у меня прибавлялось с каждым днем.

«Сельсоветом» оказался небольшой дом в центре поселка, на который был прикреплен государственный флаг. Рядом стояла машина Веркиного мужа, так что оборотней в округе вообще не наблюдалось. Разбежались, наверное.

В домике тоже никого не наблюдалось кроме Лохматова, Хозяина и Антона, который с мрачным видом сверлил окно убийственным взглядом.

– Вероника, – впервые в жизни Николай встал с места, чтобы поприветствовать меня.