Семейные хроники Лесного царя. Том 2 (СИ)

— Ну, вы что так раскисли? Если его под венец снарядили, то всё с ним нормально, жив-здоров, к браку пригоден. А с сестрицей, чтобы с нею сладить, сил надо немеренно! Хилый бы с ней и дня не выдержал, не то чтобы ночами постель делить, — тоже расстроился Тишка, на них глядя. — Да мало ли, что было в прошлом? Было и прошло, нельзя же переживать так о том, чего уже нет. Если обо всех несчастиях помнить, под этаким грузом не уйти далеко вперед.

Бубня скорее для собственного успокоение, Светозар отошел к Полкану. Обнял верного скакуна за могучую шею, погладил по гриве, вздохнул:

— Что ж получается? Миленка назовет Грушеньку дочкой, следовательно, станет она мне племянницей? Эх, видно, судьба у нашего рода такая! А я-то надеялся, что меня не коснется проклятие греховного влечения к родной крови… Хотя по крови Груша мне не родная, стало быть, можно?.. Ох, нет! О чем я думаю, боже!..

Эжен наконец-то вспомнил о заждавшихся его спутниках, явился. И от души подивился увиденному: гоблинка, плача, висела на шее у дракона, сам Руун тоже едва сдерживал слезы, при этом умудрялся выглядеть виноватым и счастливым одновременно, а Светозар обнимался со своим конем и тяжко вздыхал о чем-то с крайне озадаченным видом. Один Полкан был доволен жизнью и поглядывал по сторонам с ясным интересом поймать что-нибудь хрустящее для поживы.

— Простите, я задержался, — повинился менестрель. — Мы разговорились с лордом Вардом. Удивительно, как много фактов и событий хранит память бессмертного!

— Да? И что же такого рассказал тебе мой почтенный дедуля? — спросил Тишка.

— О, лорд Вард!.. — воодушевленно начал было Эжен, но осекся, непонимающе захлопал глазами. — Ваш дед? Он? Я полагал, вы внук владетельного лорда Орсааркса?

— Думаешь, это он? — встрепенулся Руун, рассеянно продолжая гладить по волосам тихонько всхлипывающую Грюн. — Почему ты так решил?

— Неужели я родного деда не признаю? Даже за бородой и морщинами, — сказал Светозар. — Отец мне подробно объяснил все его приметы, чтобы я обошел его за версту, если «не дай боже» приключилась бы случайная встреча. К тому же у него на пальце красуется то самое приснопамятное кольцо с острым камнем. Вряд ли кто-нибудь осмелился бы снять перстень с руки умирающего правителя, чтобы носить самому возле его могилы. Да и нет среди остекленевших эльфов гроба с их лордом.

Все задумались, взвешивая сказанное. Даже Полкан насупил брови, понимая, что речь идет о важном.

— Вы заметили, когда Руун упомянул, что у моего отца остался шрам на лице — как старика перекосило! Он еще при этом кулак сжал, точно вспомнил, как бил собственного сына… — не сдержался Светозар, высказался. — А папке-то и нужен был всего один-единственный поцелуй, чтобы морок влюбленности рассеялся! Он с ума сходил, он думал покончить с собой, он изводил сам себя, грыз и корил за испорченность — пока дядюшка не понял, что с ним такое происходит. Потом Виар сам уговаривал папку на этот злосчастный поцелуй, который должен был освободить разум и развеять чары!.. Так и вышло. После одного поцелуя Ксаарз понял, что испытывает к дяде лишь почтительную привязанность, как и положено воспитаннику, зато отца ненавидит и презирает. За то, что тот не попытался понять, не захотел разобраться… Впрочем, это всё в пошлом, и тем более не в моем, так что не мне в это лезть.

Светозар замолк, пыл постепенно прошел, выплеснувшись в горчащих словах. Он пристально поглядел на небо, прищурился на слабо светлеющий горизонт, усеянный точками тьмы.

— Я рад, что побывал здесь, — чистосердечно подытожил лесной царевич. — Здесь теперь всё другое. Всё иначе, чем запомнил отец и показал нам. Даже замок эльфов время изменило до неузнаваемости, оно беспощадно не только к смертным…

— Лорд Вард разрешил мне остаться, — торопливо произнес Эжен. — Если вы собираетесь вернуться домой, сэр Светозар, могу ли я быть вам полезен на чужбине? Не лучше ли мне с благодарностью принять предложение лорда Варда?

— Сам-то ты чего хочешь? — прямо спросил Тишка.

— Я умею охотиться, — стал невпопад перечислять менестрель, — я мог бы готовить еду, ухаживать за садом, смотреть за домом… ой, то есть за жилыми покоями. Мне хотелось бы остаться, чтобы слушать рассказы о бессмертных эльфах. Потом, когда-нибудь, я непременно сочиню длинную балладу о погибшем короле, об изгнанном принце…

— Ох, что ж с тобой поделаешь, оставайся, сочиняй, — разрешил Тишка. Строго предупредил: — Но учти, если моему отцу не понравится то, что ты про него насочиняешь, он тебя найдет, превратит в липку, посадит в огород лет на сто, чтобы ствол отрос потолще, после чего обдерет кору, спилит под корень и отдаст кобольдам, чтобы сделали виолу!

— Виолы из липы не делают, — оскорбился в лучших чувствах рыцарь. — Тем более вы же сами сказали, что ваш отец не имеет возможности выходит за пределы своего царства. Не всё ли равно ему, кто будет рядом с вашим дедом во дни уныния и печали?

— Да боюсь, как бы ты не утомил дедулю до смерти своими балладами! — ехидно заметил Руун.