Семейные сцены и немного Войны (СИ)

- Это был безусловно отважный, но не слишком продуманный поступок. Я не буду преуменьшать заслуг мистера Поттера и его стихийно возникшей команды, их бросок в самое пекло действительно значимо сократил общее время силовой операции. Но поскольку, повторюсь, эта акция не была согласована с основными силами Аврората, мы не смогли нормально отработать протокол боевого взаимодействия, предусмотренный в таких случаях. В результате самый сильный и опытный боевик из противостоявших нам волшебников успел забрать заложника и забаррикадироваться в северном крыле здания. Осада хорошо закрепившегося боевика — не то же самое, что слаженный молниеносный штурм превосходящими силами. Именно во время выкуривания Вариуса Флинта из устроенных им укреплений пострадало больше всего мракоборцев, а курсант Криви до сих пор находится в крайне тяжелом состоянии, поскольку Флинт использовал его и как живой щит, и как источник магической энергии, применяя темнейшие техники отъема чужой силы из арсенала Пожирателей Смерти. Это жертвы, которых можно было бы избежать… Я еще раз подчеркну, что все мы были впечатлены отвагой нашего Национального Героя и ни в коем случае не будем преуменьшать значимости его поступка. Просто хотелось бы напомнить, что Аврорат — это не только личное мужество каждого мракоборца, но и слаженный механизм взаимодействия, и отточенные годами способы разрешения тех или иных кризисных ситуаций; и я до последнего рассчитывал, что аврору Поттеру об этом тоже известно. Впрочем, предположу, что, так сказать, идеологическим отцом этой необдуманной вылазки был другой ее участник — Драко Малфой, чье близкое знакомство с семьей Гринграсс и позволило отряду мистера Поттера быстро проникнуть на территорию защищенного чарами поместья. Почему мистер Малфой решил вовлечь в эту авантюру только несколько человек, в том числе — пожилого школьного учителя, вместо того, чтобы поделиться имеющимися у него сведениями с Авроратом — до сих пор остается неизвестным. А мистер Поттер, полагаю, просто поддался секундному порыву, продиктованному его героической — без иронии говорю — натурой.

Шеклболт и Барн сидели с непроницаемыми лицами, журналисты сосредоточенно скрипели перьями, а Гарри размышлял о том, как много вокруг него людей с нераскрытым талантом к сочинительству. И ведь ни слова прямой лжи, только буквально капелька умолчания, наверняка продиктованная естественным нежеланием раздувать панику в обществе, а какими интересными гранями сразу поворачивается сюжет!

Вполне возможно, что он всё же промолчал бы. Да мало ли его уже выставляли в прессе то психованным подростком, то младенцем-спасителем, то самозванцем, то зажравшимся Золотым Мальчиком, то вот геройствующим дураком? Он стерпел бы даже глухое замалчивание роли Драко — понятно же, что публичная хвалебная ода урожденному Малфою — это слишком резонансное заявление даже по меркам современной, миролюбивой к бывшим Пожирателям, политики. Но Гардстоун не замалчивал, он еще несколько раз упомянул «молодого Малфоя» вроде бы вскользь, но так, что было ясно: оный Малфой все время отирался рядом с местом событий, сбил Национального Героя с пути служебной дисциплины, зажал сведения, которые могли бы помочь Аврорату и при этом не сделал ничего, прямо относящегося к его обязанностям авроратского ликвидатора проклятий. Гарри с интересом ждал, всплывет ли тема совместного проживания Малфоя с Национальным Героем, но до этого Гардстоун всё-таки не дошел. Закончив рассказ о боевой части операции, он еще раз высказал сожаления об излишних потерях, похвалил своих подчиненных, добросовестно выполнивших свой долг, и подытожил свое выступление сообщением о том, что Вариус Флинт и Август Руквуд погибли при штурме, Лита Флинт была убита в результате каких-то междоусобных разногласий преступников, а чета Гринграсс, вдова Макнейр и ее старший сын — задержаны и препровождены в Азкабан. После чего предложил задавать вопросы.

Пресса загомонила, вытягивая вверх руки с перьями в лучших традициях Гермионы, но Гарри счел, что имеет право на привилегию. И по всему залу прокатился его усиленный сонорусом голос:

- У меня вопрос, если позволите! Господин Главный Аврор, не могли бы вы в общих чертах обрисовать план операции, которую я сорвал своей необдуманной выходкой?

…Ну, спросить об этом именно так почему-то показалось хорошей идеей… Мысль о том, что всего пятнадцать минут назад он категорически не хотел участвовал в политическом шоу настигла Гарри чуть позже, когда весь зал — от президиума до последнего колдографа, дружно уставился на него. Возможно, стоило бы как-то менее драматично обставить свой выход на сцену?

- Гарри, ты всё-таки смог к нам присоединиться! - Шеклболт источал ровно столько ликования, сколько мог себе позволить под прицелом десятка колдокамер. - Давай, поднимайся, мы придержали тебе место! - и журналисты дружно поулыбались немудрящей шутке.