Семейные ценности (СИ)

— Вот сюда, — Аддамс резко подходит к обвиняемому и прижимает электрошокер в область трапециевидной мышцы. Мощный разряд проходит по телу Деанджело, заставив того дёрнуться и тихо зашипеть от боли сквозь плотно стиснутые зубы. Наручники на его запястьях громко лязгают, ладони сжимаются в кулаки, но мужчина не произносит ни слова.

— После чего загрузили тело в свой пикап и отвезли в гараж, где расчленили его на восемь частей, — продолжает Шепард самым невозмутимым тоном, словно и вовсе не заметил случившегося. — Все улики и все свидетели указывают на вас. В вашем гараже был обнаружен тот самый нож, а также циркулярная пила со следами крови погибшей.

Не позволив обвиняемому отойти от первого разряда, Уэнсдэй с садистским удовольствием прижимает шокер плотнее и нажимает круглую кнопку во второй раз. На этот раз она не торопится убирать руку, мысленно отсчитав десять секунд — и на шее мужчины остаётся два ярко-лиловых синяка от электродов.

— И после всего этого вы продолжаете утверждать, что невиновны? — Энтони с наигранным сожалением цокает языком, не сводя с Джозефа хирургически пристального взгляда. — Спокойно спите по ночам, кстати? Кошмары не мучают?

— Не мучают, — хмуро огрызается тот, дёрнув плечом в бесплодной попытке унять остаточные импульсы боли в области шеи.

— Это мы исправим, — Аддамс склоняется к уху обвиняемого и понижает голос до вкрадчивого шепота. — Лучше бы вам быть посговорчивей, иначе в ближайшие дни я стану вашим персональным кошмаром.

Деанджело вздрагивает и рефлекторно пытается отодвинуться, но двигаться ему некуда — ножки стула приварены к полу, а наручники на запястьях прикреплены к столешнице тяжёлой крупной цепью.

Испытывая кристально чистое, почти физическое наслаждение от чужого страха, Уэнсдэй снова заносит над шеей мужчины руку с электрошокером, но в эту же секунду в кармане Шепарда оживает телефон. Краем глаза она успевает заметить на вспыхнувшем экране имя жены инспектора. Oh merda, ну как же некстати. Миссис Шепард — грузная женщина сорока пяти лет с копной густых кудрей, выкрашенных в вульгарный рыжий цвет, всегда отличалась нравом курицы-наседки и постоянно названивала благоверному, когда тот задерживался на работе.

— Да-да… Понял, скоро буду, — покорно отзывается Энтони в ответ на бурную тираду на том конце провода. Сбросив звонок, он возвращает телефон в нагрудный карман форменной куртки и поднимает слегка виноватый взгляд на напарницу. — Аддамс, можно тебя на минутку?

Они выходят за дверь допросной.

В коридоре полицейского участка непривычно тихо — рабочий день завершился четыре часа назад, и большая часть сотрудников давно разошлась по домам, за исключением тех, кому не повезло остаться на дежурстве.

— Только не говори, что хочешь всё свернуть. Он почти раскололся, — Уэнсдэй недовольно скрещивает руки на груди, смерив инспектора прохладным взглядом исподлобья. Даже несмотря на внушительную разницу в росте, возрасте и в служебном положении, Шепард заметно теряет решимость и с явным усилием выдавливает слабую улыбку. Он лучше других знает, как сильно Аддамс ненавидит прерывать допрос с пытками, не добившись результата.

— У Маргарет температура, — мужчина тяжело вздыхает, запустив ладонь в тёмные волосы с проблесками первой седины. — Видимо, подхватила какой-то вирус в детском саду.

— И? — она изгибает бровь, склонив голову набок. — Как это относится к работе?

— Аддамс, этот хренов Деанджело может подождать до завтра, а моя пятилетняя дочь — нет, — в вопросах семьи Энтони непреклонен. Недаром у него целый выводок наследников, которых Аддамс не смогла запомнить по именам даже спустя столько лет сотрудничества.

— Ума не приложу, как ты дослужился до своей должности с таким наплевательским отношением к работе, — Уэнсдэй презрительно фыркает и закатывает глаза с нескрываемым раздражением. В самом деле, чего ради разводить такую панику на ровном месте? Проблема высокой температуры прекрасно решается при помощи Парацетамола, а вот проблему с тотальным отрицанием у подозреваемого приёмом таблетки не решить.

— У тебя нет детей. Тебе не понять, — категорично отрезает Шепард, нахмурив густые брови. А мгновением позже он решает зайти с другой стороны. — Ну в самом деле, Аддамс… На кой хрен нам торчать в участке дотемна, окучивая этого психа? Никуда он не денется, продолжим завтра с новыми силами. Тебя ведь тоже муж дома ждёт.

Вот только дома её никто не ждёт — позавчера вечером Ксавье улетел на открытие новой выставки в канадской галерее, а сегодня утром отправил длинное сообщение с извинениями и подробными объяснениями, почему придётся задержаться ещё на пару-тройку дней.

— Может, если бы ты поменьше пропадала на работе целыми сутками, уже и детей бы завели… — продолжает напарник, явно утративший последние инстинкты самосохранения.

— У меня с собой электрошокер, — она снова возводит глаза к потолку и демонстративно хлопает ладонью по карману широких чёрных брюк. — Так что лучше заткнись.