Семейные ценности (СИ)

— Райан. Рей. Вы побудете немного с тетей Уэнсдэй, пока мама наводит красоту. Ведите себя прилично.

— Никогда больше так меня не называй, — Аддамс раздраженно хмурит брови, медленно, но верно приближаясь к точке кипения.

— Ладно, как скажешь… — Энид беззаботно пожимает плечами, явно даже не пытаясь принять к сведению услышанное, и быстро склоняется к сыновьям, по очереди чмокнув каждого в макушку. — Главное, не позволяй им снимать шапки. В прошлый раз Райан заморозил брата на целых шесть часов, а няню — на десять. Да, мой маленький проказник?

Петрополус-младший ехидно поглядывает на мать, всем своим видом демонстрируя тотальное отсутствие раскаяния в содеянном.

Похоже, два часа в обществе мелких негодников обещают стать настоящим филиалом Ада на земле.

Аддамс хмурится сильнее — хотя куда уж сильнее — и отбрасывает назад неизменные тугие косы, теперь доходящие до поясницы.

Взяв с сыновей обещание вести себя подобающе, жутко довольная Синклер удаляется за дверь также поспешно, как и появилась.

Уэнсдэй снова опускает пристальный взгляд на разложенные по столу бумаги, стараясь игнорировать нарастающую головную боль.

— Что нам делать? — тут же пытливо вопрошает один из близнецов — тот, что с пятном от сока.

— Что угодно. Главное, делайте это молча, — небрежно бросает Аддамс, не поднимая головы.

Свою фатальную ошибку она осознает уже через полминуты, когда слышит негромкий скрип стеклянной дверцы шкафа. И следом — металлический звон медицинских инструментов.

Похоже, чертовы отпрыски Петрополусов добрались до набора для вскрытия.

— Если будешь трогать это, можешь случайно отрезать себе палец, — равнодушно сообщает Уэнсдэй, мельком взглянув на то, как более смелый из близнецов осторожно извлекает из кожаного чехла массивную листовую пилу{?}[Хирургический инструмент, используемый для распила костей.].

— А это? — второй мальчик в мгновение ока подскакивает к блестящей печатной машинке и на пробу зажимает клавишу пробела.

— А если будешь трогать это, я могу отрезать тебе палец.

Пухлые розоватые губы начинают нервно подрагивать, а спустя мгновение ребенок разражается оглушительным воплем и мощным потоком слез.

Oh merda.

Похоже, коммуницировать с недоразвитым подобием человека гораздо сложнее, чем ей прежде казалось.

— Почему ты плачешь? — ровным тоном спрашивает Аддамс, впившись в ревущего мальчика непроницаемым немигающим взглядом.

— Потому что… потому что… — он несколько секунд хватает ртом воздух, а потом вдруг принимается верещать ещё оглушительнее. — Потому что мне страааашно!

— Умолкни сейчас же, — шипит донельзя раздраженная Уэнсдэй с неприкрытой угрозой в голосе.

Но ледяная интонация, способная мгновенно привести в ступор даже матерых офицеров полиции, абсолютно не действует на миниатюрный детский мозг. Сын Энид отчаянно вопит во весь голос и трет маленькие пухлые щеки крохотными кулачками, размазывая слёзы по всему лицу.

Сделав глубокий вдох, словно перед прыжком в ледяную воду, она решительно отодвигает стул и поднимается на ноги. Но при первой же попытке приблизиться к Райану — или как там его — мальчик отшатывается назад, как от огня. И сиюминутно забирается на чёрный диван прямо с ногами, пачкая дорогую кожаную обивку подошвой нелепых ярко-голубых кроссовок.

— Не надо… не надо отрезать мне палец… — всхлипывает он, забившись в самый дальний угол и глядя на Аддамс с выражением панического ужаса.

— Я не собираюсь ничего тебе отрезать, — не слишком убедительно возражает она, по миллиметру сокращая расстояние между ними.

Возможно, если действовать аккуратно, ей удастся относительно безболезненно стащить с дивана это несносное чудовище. Но в следующую секунду Райан резко вскакивает на ноги и, пошатнувшись на мягком сиденье, машинально цепляется рукой за прибитую над ним полку. От этого движения изящная статуэтка из муранского стекла в виде древнегреческой богини Артемиды стремительно летит на пол и разлетается на мелкие осколки.

— Вот же дерьмо, — невольно вырывается у Уэнсдэй.

Обычно она не допускает нецензурных выражений в своей речи, будучи твердо убежденной, что они ограничивают словарный запас человека, но теперь… Маленькие демоны за считанные секунды доводят её до белого каления — Аддамс чувствует, как обычно бледные скулы вспыхивают гневным румянцем.

Если проклятые дети останутся живы к моменту возвращения их матери, это станет восьмым чудом света.

— Дерьмо… — осторожно, словно пробуя на вкус новое слово, повторяет второй близнец откуда-то позади. — Дерьмо.

Oh merda.

Она мысленно считает до трёх и резко оборачивается к нему — мальчик хихикает с таким довольным видом, словно только что разгадал суть уравнения Навье-Стокса.{?}[Система дифференциальных уравнений в частных производных. За подтверждение или опровержение существования глобального гладкого решения назначена награда в 1 млн долларов.]