Семейный детектив

Отец Светы согласился только поставить свою фамилию в ее свидетельстве о рождении. Он жил в Москве и никогда не виделся с дочерью. Видимо, такой же уникальный в своем роде случай, как и ее мать. Когда Светлане исполнилось десять лет, в доме появился отчим. Второй муж Инны Васильевны был скромным, даже робким человеком и научным сотрудником в НИИ биологии. Олег Иванович и дома постоянно работал в их с Инной спальне, которая служила обоим и кабинетом. Очень старался не занимать слишком много места в квартире. Всякий раз извинялся перед Светой, если очень торопился утром и раньше ее занимал ванную. Инна Васильевна – свободный художник – всегда вставала после полудня. Светлана очень хорошо помнила все редкие случаи, когда они с отчимом выходили утром вместе и шли – она в школу, он к метро. Только в такой ситуации – не в замкнутом пространстве квартиры – под открытым небом, среди случайных и незнакомых людей, идущих тоже по своим делам, Олег хорошо, внимательно общался с падчерицей. Он расспрашивал ее о школьных делах, о том, что она думает, чем интересуется. И говорил сам: увлеченно, почти страстно, вдохновенно говорил о том, что казалось ему не профессией, а чудом. Он обожал все живое, видел глубокий смысл и зарождение жизни в крошечной почке, о животных и птицах рассказывал удивительные вещи. Свете казалось, он все это боготворит. А когда в свой последний школьный день Света вышла из ворот, отчим ждал ее, почти вжавшись в дерево у дороги. Стоял взволнованный, с маленьким букетом каких-то экзотических белых цветов. Она так удивилась: был рабочий день.

– А почему ты не на работе, Олег?

– Сбежал, – улыбнулся он. – Это такой большой день. Ты вышла сейчас из детства. Перед тобой великий мир, а компас, чтобы не сбиться, спрятан в твоем мозгу. При этом сердце может рваться совсем в другую сторону. Но я в тебя очень верю: ты разумный и добрый человек. Ты всегда выберешь золотую середину.

Тогда Свете показалось, что он ее любит, как родную дочь, второй муж мамы, который кротко нес при жене с манией величия крест подкаблучника. А через два дня Инна Васильевна выгнала Олега из своей квартиры после страшного скандала из-за денег, которые он зарабатывал в меньшем объеме, чем требовалось Инне для продвижения своего дарования. Мать Светланы умела любить только в собственных стихах. И то получалось не слишком убедительно.

Личная жизнь самой Светланы, конечно, не сложилась. К своим тридцати пяти годам она сумела пережить два тяжелых и унизительных этапа женского опыта. Два ее избранника были презрительно разоблачены и осмеяны мамой как ничтожные и жалкие личности. Ни у одного из них не было своей квартиры для встреч, только возможность на час договориться с друзьями, чтобы оставили ключ под ковриком. Два взрослых человека, которые были разными и по-своему интересными только в добрых глазах Светланы, выдержали по очереди примерно одинаковый отрезок времени, в течение которого им приходилось пить по вечерам травяной чай, щедро приправленный ядом отточенного злословия поэтессы. Бежали они от этого счастья с облегчением. Перед этим начинали подозрительно вглядываться в Светлану: люди – заложники стереотипов. Один из них гласит: чтобы увидеть свою жену в будущем, посмотри на потенциальную тещу.

Светлана стала сдержанным и очень скрытным человеком, мало кто догадывался, сколько эмоций, впечатлений, страхов и надежд заполняет ее внутренний мир. Только в нем можно было вырваться из оков сурового режима дома и на работе: видеть туманные горизонты, надеяться, плакать от радости или жалости из-за бурных событий в жизни героев книг и фильмов. Но Светлана сознательно и крепко держалась за свое единственное оружие и защиту от подстерегающих неудач и опасностей – свою недоверчивость. Ей казалось: если не верить в счастливые возможности и перемены, можно предупредить, вовремя остановить несчастья и беды.

Но то был случай, когда интуиция подвела Светлану. Ее раздражал период маминой эйфории, и она даже не предполагала, что может быть не просто хуже. Может быть ужасно, кошмарно хуже.

Случилось следующее. Владелец издательства поменял всех руководителей отделов. Новый заведующий отделом поэзии привел свою знакомую поэтессу, которая писала стихи примерно той же милой, легкой, очень женской тематики, только профессиональнее и крепче, чем Инна Птицына. С Инной Васильевной не продлили договор, ей вернули очередную рукопись как не соответствующую требованиям издательства. И вместо ее книжки выпустили небольшой симпатичный сборничек Антонины Петуховой. Что-то очень издевательское виделось Инне Васильевне в преемственности птичьих фамилий.