Семейный детектив

В тот вечер Светлана вернулась домой около десяти вечера. В темном дворе привычно посмотрела на окно их кухни на пятом этаже. Оно было освещено. Окна обеих комнат выходили на другую сторону. Там, за невысокой оградой, был маленький и запущенный дикий сад. Старые вишни и яблони, кусты малины. Светлана поднялась по лестнице, открыла дверь квартиры. Свет горел не только в кухне, но и в гостиной. Света не обнаружила мать ни в комнате, ни в кухне, заглянула в темную спальню: может, спит? Затем в ванную, туалет. Вернулась в прихожую, чтобы посмотреть, на месте ли куртка и сапоги Инны, в которых она выходила на прогулки. Одежда была на месте. На столе в кухне стояла кружка с остатками кофе, она была еще теплой.

Света пересекла гостиную и толкнула балконную дверь, которую они большую часть года держали приоткрытой: у них слишком сильно топили. Балкон был старый, неосвещаемый, с прогнившим металлическим каркасом, на котором кое-как держался облупленный и грязный пластиковый барьер. Света стояла на окаменевших ногах и в безумном ужасе смотрела на рваную дыру в этом грязно-желтом пластике. Но этого же не может быть… Мама не могла быть такой неосторожной. Она всегда говорила, что у них аварийный балкон… Света смотрела вниз, в темень садика, боясь дотронуться до обломков разрушенного барьера. Нет, там, конечно, никого нет. Это какое-то жуткое недоразумение.

Она слетела по лестнице в одних чулках, перелезла через низкую ограду. Дошла по грязи и мусору до места, которое соответствовало их окнам. И наткнулась на тело матери. Инна лежала на спине, раскинув руки. Была еще теплой, но пульса найти не удалось, сердце не билось. А руки Светы, которыми она пыталась поднять голову матери, утонули в крови. Мама упала на камень. Светлана возвращалась в квартиру, цепляясь окровавленными руками за перила лестницы, временами вообще ползла на четвереньках. В доме царила полная тишина. Соседи рано ложились спать. Света добралась до сумки, позвонила в полицию. Сидела на полу перед открытой дверью и ждала, как в ночном кошмаре, который не может закончиться.

Следующий этап стал, несомненно, самым жестоким и страшным в ее равномерно несчастливой жизни. Хотелось бежать от этого ада и ужаса хоть в смерть. И не потому, что Свете было жалко маму. Это само собой: Света очень много читала и знала, какую страшную боль успевает пережить перед смертью жертва падения с высоты. И душа дочери мучилась и тосковала, когда она думала о том, как родное тело разрывала эта беспощадная боль-убийца.

Но ужас был в другом. Светлана стала единственной подозреваемой в умышленном или непредумышленном убийстве матери. Все свидетели-соседи показали, что к ним крайне редко приходили другие люди, если не считать работников коммунальных служб и курьеров. Следователь обнаружил в квартире свежие следы мужских ботинок и узнал, что Инна Васильевна вызывала слесаря по поводу засора в кухне, он приходил, уходил, затем привел подмогу – еще двух слесарей. Под вечер приходил курьер из интернет-магазина. Всех нашли и опросили. Камеры слежения в аварийном доме не было. Все приходили засветло. В десять вечера вернулась домой Светлана, открыла дверь своим ключом… А Инна Васильвна выпала с балкона на спину, как это бывает при драке и сопротивлении, примерно в такое же время. Эксперт установил время смерти: двадцать один – двадцать два часа. Все соседи в это время или спали, или смотрели телевизор и ничего не слышали. И никто не смог подтвердить, пришла ли Света в десять или раньше. Но о громких скандалах едва не каждый день свидетели сообщили.

– Светлана Александровна, – утомленно и, как казалось Свете, брезгливо говорил следователь Сидоров, – вы пытаетесь отрицать очевидное. Вам же было бы проще, если бы вы признали вину и назвали смягчающие обстоятельства. Аффект, к примеру. Этот ваш гнилой балкон, вы не хотели толкнуть мать так сильно. Или хотели? Мы предоставим вам бесплатного адвоката, и он поможет доказать отсутствие умысла. Может, начнем все же работать? Вы идете навстречу нам, мы – вам. Налицо мотив – неприязненные отношения, немалая сумма на банковском счете вашей матери. Ну, и квартира, какая ни есть. Скоро получите новую. А это все уже очень серьезное обвинение. И мотив уже корыстный. Это все будет работать против вас. Если вы не примете нашу помощь. Речь о такой единственно возможной сделке трудно не понять. А сроки очень разные.

– Я понятия не имею, сколько у мамы денег на счете, – прошептала Света. – Нет, я не признаюсь в том, чего не совершала, хоть пытайте. И ваш бесплатный адвокат мне не нужен. Я сама хочу знакомиться с материалами дела, с заключениями экспертов и с теми уликами, которые у вас есть на меня. Вы ведь их ищете только на меня? Значит, только я и могу разрушить сфабрикованное обвинение.

– У вас есть подобный опыт? – с откровенно презрительной ухмылкой спросил следователь.