Семейный круиз

Вот уж Ли не думала, что в первый раз полетит в Европу в обществе матери. Но тем и хороши социальные сети, что можно мухлевать сколько хочешь. Например, попросив Шарлотту сделать в зале ожидания аэропорта фото беззаботной Ли со скрещенными ногами в прекрасных туфельках и запостив фото в Сеть, можно сразу же переобуться в шлепки, припасенные в рюкзаке.

Шарлотта намучилась со своим громоздким чемоданом, отказавшись заранее проверить его дома. Узнав, что выиграла конкурс, Шарлотта перерыла всю кладовку, вытаскивая на свет старые чемоданы и без конца повторяя, что ей столько всего нужно успеть, чтобы подготовиться к путешествию. Когда Ли спросила, почему она так переживает, Шарлотта заломила руки и сказала:

— Почему? Нам же потребуются санитайзеры и крекеры с кокосовым маслом!

И тогда Ли отправилась на гольф-мобиле в «Пабликс», где загрузилась маленькими упаковками санитайзеров и крекеров, прикупив еще женские журналы и вино. Затем она задержалась возле цветочного отдела и выбрала букет.

— Я люблю тебя, мамочка, — сказала она дома, вручая Шарлотте цветы.

— Дорогая моя… — Шарлотта была тронута.

Время поджимало, и Ли радовалась возможности отвлечься от таблоидов, в которых мелькали Джейсон с Александрией. Как романтично они проводят время в солнечном Лос-Анджелесе: вот они входят в тренажерный зал, покидают тренажерный зал, выгуливают щенка, взятого из приюта Американского общества по предотвращению жестокого обращения с животными. (Щенок Вермишелька — забавная помесь шнауцера и пуделя.) А вот как они проводят вечера: поедание вдвоем суши; вечеринка в честь дня рождения Лайонела Ричи[37]; вот они выгуливают Вермишельку, купив себе по рожку мороженого.

Когда у Александрии спросили, почему они дали щенку такое имя, та рассмеялась: «Наверное, из-за моей любви к вермишели».

«Да-да, — говорит в микрофон ее влюбленный качок. — Она и впрямь любит вермишель».

— Какой дурак не любит вермишель?! — кричит Ли, швыряя сотовый на кровать.

— Что случилось, дорогая? — слышится из коридора голос Шарлотты.

— НИЧЕГО! — кричит Ли.

— Тебе приготовить на ужин вермишель? — В дверях появляется Шарлотта, на ней купальник и козырек от солнца.

Ли грустно кивает, в уголках ее глаз стоят слезы.

Возле терминала С-22 Ли подбегает к матери, чтобы забрать у нее круглый чемоданчик. Что это? Шляпная коробка?

— Мам, дай помогу. — Она хватает за ручку, и та отрывается.

— Мой чемоданчик! — восклицает Шарлотта.

— Купим тебе в Европе новый, — успокаивает ее Ли.

— Но именно с этими чемоданами я путешествовала в прошлый раз, — говорит Шарлотта. — Они сделаны во Франции.

В прошлый раз? У Ли портится настроение. Она читала о том, что старые люди часто становятся скопидомами — это их способ контролировать действительность. Собственно, Ли сама играла такую скопидомку в одном из эпизодов сериала «Место преступления»[38]. Ее героиня — скопидомка и проститутка в одном флаконе. На Ли тогда напялили рыжий парик и бордовое нижнее белье. Для просмотра эпизода Ли с Джейсоном устроили большую вечеринку, и все подняли бокалы и чокнулись после ее короткой реплики на экране: «Я думала, что ты придешь завтра, и не успела убраться».

Дзынь-дзынь. Жизнь тогда казалась прекрасной.

Ли примостилась возле Шарлотты. Они сидели в зоне ожидания, Шарлотта растерянно теребила в руках оторванную чемоданную ручку. Ну и где Корд теперь, когда он им особенно нужен? Он всегда умел успокоить Шарлотту — заботился о ней, чтобы она не нервничала. В четырнадцать лет он стал единственным мужчиной в доме. Но они увидятся с ним только в Афинах.

По просьбе брата Ли поменяла Корду билет, чтобы он мог прилететь сразу в Грецию. Они успели перекинуться эсэмэсками на предмет моды «круизников». Стоило кому-то из них заприметить человека с поясной сумкой или в уродских солнечных очках на носу, сразу же прилетала фотка с тэгом #круизник. Ли нравилось переписываться с братом. Это лучше, чем разговаривать. В каком-то смысле он был ей ближе всех в семье, потому что они списывались по много раз в день. Ли догадывалась, что Корд тоже одинок и ждет возможности посидеть вместе за коктейлем в причудливом корабельном баре, чтобы обменяться историями о том, как их жизни уперлись в глухую стенку.

— Мам, мне правда жалко, что ручка оторвалась, — сказала Ли.