Семейный план (СИ)

- Я тебя еще не знаю. А мама знает. Но раз ты тут, значит она не против. Тогда и я не против. - Владимир смотрел на него и ощущал, что залез на какую-то сокровенную территорию, где каждый шаг должен быть максимально честным, просто-таки до боли искренним. Что, оступись он сейчас, - и все их совместное будущее исчезнет, как и не бывало.

- Хорошо, я понял, - ответил он пересохшими губами, - я постараюсь оправдать ее и твое доверие.

- Оправдай, - он согласно наклонил вперед голову, будто упрямо старался что-то доказать, все также пристально на него глядя, - мама хорошая.

- Да, я знаю. Она стоит того, чтобы постараться, - он с трудом перевел дух и протянул мальчику руку, - договорились.

Тот серьезно ее пожал. Владимир решил переключить его внимание на ноут, спросив, пользуются ли они скайпом.

Дима кивнул, ответив, что мама постоянно с бабушкой говорит по скайпу, но бабушка всегда пользуется только телефоном, если только он сам ей не позвонит. Мама же, когда общается по работе, просит не влезать в кадр.

Он сказал, что сейчас тоже будет говорить по работе, но если Дима хочет, то может побыть рядом, если пообещает молчать. Удивительно, но он и правда верил, что мальчик все правильно понял и не помешает. Впрочем, так и получилось.

Санек, которого он застал за десять минут до конца рабочего дня, сильно расстроился звонком начальника. И, включив картинку в скайпе, пробурчал, что одного Матвеева вполне достаточно, а тут его буравят двумя фирменными взглядами. Мужчина переглянулся с мальчиком, подмигнул ему и похлопал по колену. Тот чуть кивнул в ответ, подумал и залез - так было удобнее. Забавно, что их приняли за родственников, - пронеслось в голове у Владимира, и он зачем-то поставил запись с камеры, тут же заняв подчиненного рабочими вопросами. Дима за время разговора не проронил ни слова, хотя с интересом рассматривал передаваемую картинку офиса.

...

Отправив детей мыть руки, Наташа метнулась переодеться - в колготах, костюмной юбке и светлой майке совсем не с руки кормить детей обедом. Мельком посмотрев на Владимира, спокойно что-то читавшего в ноуте, она переключилась на детей. И не замечала его изучающих взглядов - на ее сарафан, на схваченные крабиком почти на макушке волосы, на ногу, поджатую под себя, чтобы удобнее наклоняться к Сашеньке. Тата вспомнила о нем только когда пошла укладывать детей - заглянула на балкон, предложила показать комнату, чтобы переодеться, и спросила: потерпит ли он еще полчаса без еды и нужен ли ему стол. Получив положительный ответ на оба вопроса, она переложила к раковине хлеб и миску с оставшимися ватрушками, протерла стол, кивнув ему на него, показала дверь в комнату и ушла читать детям сказку. Для себя решив не заморачиваться, - раз уж все так сложилось и ничего не изменить, то пусть уже будет как будет, она и сама с любопытством посмотрит на то, как он себя поведет.

"В конце концов - что мне терять, кроме своего одиночества? - несколько истерично задала она сама себе вопрос, и тут же ответила на него, - спокойствие, прежде всего - собственное спокойствие"...

...

За последние десять лет Владимир в общем-то привык к одиночеству и не тяготился им. Случайных женщин он домой не звал, а такие как Ирина старались ему не мешать. Бытовые проблемы он давно решил удобным для себя образом - так, чтобы исключить малейшую необходимость что-то делать самому: ежедневно утром приходила домработница, убиралась, что-то стирала, забирала вещи в химчистку, приносила продукты - практически всегда одни и те же, список они согласовали раз и навсегда. Даже кофе в кофемашину он добавлял крайне редко. Несмотря на периодически возникающее желание создать семью, он действительно отвык от людей в своем ближайшем окружении. И сейчас с некоторой опаской пытался представить себе - во что же он ввязывается, как это может изменить его жизнь и... сможет ли он вообще-то так жить...

Уже минут двадцать он сидел в углу кухни, делая вид, что работает, а на самом деле наблюдая за Татой. Как она ставит на огонь кастрюлю с водой, солит, добавляет зачем-то масла, вытаскивает макароны, - слегка скривился, - "пустые" макароны он не любил с детства: "заботливая мамочка" варила их пару раз в неделю.

"Буду надеяться, что кетчуп тут есть", - и думал о том, что уже лет пятнадцать не сидел вот так на кухне и не смотрел на женщину, которая готовит ему - ему! - обед. Ощущения, надо сказать, оказались более чем приятными. Тем более, что смотреть на нее всегда доставляло ему удовольствие. А уж в таком антураже и такой одежде - и подавно. Тем временем Тата достала из морозилки мелкие вареные креветки, зеленую цветную капусту - он забыл, как она называется, - сполоснув ото льда водой, порезала и оставила в раковине размораживаться. Откуда-то из сетки под столом добыла вытянутую луковицу, очистила, разрезала пополам и нарезала тонюсенькими пластиками. Следом был потерт присохший кусочек сыра и на столе появился соус "Тысяча островов". Мужчина удивился, - не кетчуп и не майонез... никогда не пробовал есть с ним макароны...