Семейный портрет с колдуном (СИ)

Женщина опустила книгу на колени, сняла очки и посмотрела в его сторону. Изображение обрело четкость и цвет, и перед графом Майсгревом появилась королева Гвендолин – в халате поверх ночной рубашки, с распущенными волосами, свободно прихваченными под затылком лентой.

- Вот и ты, Джиль, - сказала её величество холодно. – Я уже начала ждать.

- Что-то срочное? – спросил граф, игнорируя королевское недовольство. – У меня сегодня первая брачная ночь, хотелось бы провести её без свидетелей.

- Просто я волновалась, куда вы пропали с леди Эмилией, - королева прищурилась, глядя в зеркало. – Ты промок, Джиль?

- Принимал ванну, только и всего, - соврал он, не моргнув глазом.

- Я помешала, понимаю, - наконец-то её величество улыбнулась, и Вирджиль тайком перевёл дух. – Но кое- чего я всё же не понимаю…

- Да, ваше величество? – галантно отозвался граф. – Спрашивайте, я постараюсь объяснить.

- С какой целью ты отбил невесту у собственного внука? – спросила королева. – Ты ничего от меня не скрываешь, Джиль?

- Что значит – отбил? – запротестовал Вирджиль. – Вы сами поддержали эту затею, ваше величество. И очень удачную затею, как мне кажется.

- А что мне оставалось делать после того, как ты при всех скомпрометировал бедную девушку? Но зачем, Джиль? Зачем?

Королева ждала, и надо было что-то отвечать.

- Ты говорил, что женишься лишь в двух случаях, - её величество приблизилась к зеркалу почти вплотную, и теперь женское лицо смотрело на Вирджиля, как оживший портрет из рамы.

Оживший портрет – жутковатое зрелище. Но терять самообладания граф не собирался. Он покачал головой и вздохнул с нарочитым покаянием:

- Да, ваше величество, сказал – и попал. Колдуну нельзя разбрасываться словами. Сболтнул про любовь – и влюбился. Как единорог из дремучего леса, когда увидел красавицу Бельфлер.

- Но ты убеждал меня, что леди Валентайн не в твоем вкусе. Умилялся нежной любви своего внука, сам настаивал на их свадьбе…

- И ошибался, - Вирджиль не очень вежливо перебил королеву. – Ошибался, ваше величество. Простите меня за это. За любовь не казнят, так говорят в народе. Не казните и вы бедного колдуна.

- Бедного? – королева фыркнула, как девчонка. – Мой дорогой, не много найдется людей в этом королевстве, которые смогут назвать тебя бедным.

- У меня было всё, кроме счастья, - сказал граф. – А любой богач, который несчастлив – всего лишь жалкий бедняк.

- Значит, любовь? – королева смотрела пристально и пытливо. – Но когда ты успел влюбиться, Джиль? Вы с леди Эмилией знакомы не больше месяца.

- Разве для любви нужно время? – Вирджиль мечтательно улыбнулся. – Порой хватает двух секунд, чтобы полюбить на всю жизнь.

- Так случилось и с тобой?

- Совершенно верно, ваше величество. Пришел, увидел, пропал и поцеловал. Подобное бывает, и с этим ничего не поделать.

- Придется поверить тебе, - она отошла вглубь комнаты и бросила в кресло книгу, которую до этого держала в руках. – Тем более, что уже ничего нельзя изменить.

- И вы опять совершенно правы, - подхватил Вирджиль. – Леди Эмили – моя супруга отныне и навсегда, и я только и мечтаю, что прижать ее к своему любящему сердцу.

- Намек понятен, - засмеялась королева, - можешь не тратить красноречия, влюбленный соловей. Хорошо, прощаю твою скандальную выходку и даю вам с леди Эмилией три дня, чтобы насладиться любовью и одиночеством. Но потом вы вернетесь ко двору, потому что я хочу видеть вас обоих. Не забывай, что в Девином замке каждый день праздники в честь твоей жены. Ах, Джиль, ты когда-нибудь сведешь меня с ума. Сначала праздники в честь помолвки твоего внука и леди Эмилии, потом в честь их свадьбы, а теперь – в честь твоей свадьбы… Такого безумства мой город ещё не видел.

- Вы очень добры, - сказал Вирджиль учтиво. – Спокойной ночи, моя королева. Мы обязательно прибудем через три дня.

- Надеюсь на это, - сказала она, взмахнула рукой, и поверхность зеркала снова пошла рябью, замерцала, потемнела, посветлела и превратилась в обычное зеркало, отражающее теперь графа и его комнату.

- Надейтесь, надейтесь, ваше величество, - пробормотал Вирджиль, поворачивая зеркало к стене.

Он закрыл глаза и взъерошил волосы. Три дня. Удручающе мало. Ужасно мало времени.

Но королева ни о чем не догадалась, и это давало надежду. Пусть её величество и дальше будет в неведении, а он пока приготовит все пути к бегству. Потому что Эмили должна сбежать. Прежде, чем узнают, кто она.

19. Пленница Мэйзи-холла

Граф Майсгрейв ушел, и я смогла вздохнуть спокойно. Дверь была заперта, ключ торчал в замочной скважине, и никто не вошел бы ко мне без моей воли. Дождь и ветер стучали в окна, но ставни были плотно закрыты, и даже непогода не могла потревожить меня.

Я села на кровать, чувствуя себя страшно одинокой. В чужом доме, в чужой комнате, в чужой постели… Вокруг – незнакомые люди, а тот, кто знаком – лучше бы держался подальше.