Семейный портрет в экстерьере (СИ)

Кайло нахмурился и склонил голову на бок. В такие моменты у нее язык не поворачивался называть его Беном, хотя годами она пыталась привыкнуть к его новому-старому имени. Беном он был, когда они на виду у всех изображали обычную буржуазную семью. Но за закрытыми дверями, наедине друг с другом не было смысла играть в эти игры. Потому что у них были другие игры, куда более увлекательные.

Пальцы в кожаной перчатке отпустили горло девушки, позволив ей наконец-то вздохнуть полной грудью, и с силой сжали ее щеки, вынуждая сложить губы бабочкой, прежде чем скользнули прямо ей в рот, надавливая на язык, очерчивая линию зубов.

- Я не разрешал тебе закрывать дверь, - Кайло наклонился к самому ее уху, обжигая кожу дыханием, и второй рукой больно сжал затвердевший сосок, - когда ты научишься слушаться?

Рей и рада была бы ответить, но пальцы во рту мешали ей издавать иные звуки, кроме нечленораздельного мычания. Она запоздало вспомнила, что может транслировать свои мысли ему прямо в голову.

«Иди нахер»

Монстр рывком вздернул ее с места и заставил опуститься на четвереньки. Рей ждала, что он разденется, но он даже и не подумал сделать этого. Присел рядом с ней и, намотав волосы на кулак, притянул ее голову к своей груди и вкрадчиво зашептал, уткнувшись носом ей в макушку:

- Я не обязан был тащиться сюда, ясно? Я ненавижу жару. Я ненавижу твоих ебаных друзей. Особенно тех, что лапают тебя у меня на глазах…

- Это называется объятиями, - перебила Рей, радуясь тому, что снова может разговаривать. А главное – спорить.

- Да мне срать как это называется, - прорычал Кайло, - сказала бы спасибо, что я ему руки не оторвал за это. Ты вообще могла бы быть хоть немного благодарной за все, что я для тебя делаю. Но ты, блядь, просто отвратительно себя ведешь…

- Накажешь?

Вместо ответа кожа перчатки глухо ударилась о ее беззащитно обнаженные ягодицы. Однако, этого было мало. Недостаточно больно. Недостаточно унизительно. И вынужденная смотреть в пол перед собой из-за зафиксированной основательно затекшей шеи, Рей услышала звук расстегивающейся пряжки и радостно качнула бедрами.

- За что это я там тебе должна быть признательна? – подначивала она, - чертов ты благодетель… за… оу…

Удар ремня по разгоряченной спине заставил ее замолчать. Он не был сильным настолько, чтобы разорвать кожу или оставить после себя следы, но был весьма ощутимым. Она закрыла глаза и полностью отдалась ощущениям, любуясь на бензиновые разводы трепещущего сквозь веки света. Еще удавом сопровождаемый свистом ремня в душном воздухе. Ещё… Однако, все вдруг резко завершилось. Кайло выпустил ее волосы и принялся продевать ремень обратно. Рей возмущенно завертелась.

- Я не буду тебя трахать, - очень холодным и серьезным тоном заверил ее он, - иди к своему пилоту…

Рей фыркнула и села, разминая шею и запястья. Она боролась с желанием вырвать ремень из рук супруга и придушить его хорошенько в ответ. Или выдрать ему клок волос. Или лицо расцарапать, чтобы освежить давно побледневший старый шрам. Но вместо этого Рей забралась к Кайло на колени, внезапно не встретив никакого сопротивления и обвила ногами его поджарый торс.

- Сам иди и трахайся с ним, если он тебе так нравится, - усмехнулась она, в очередной раз развлекаясь тем, что играла с огнем. Злить зверя было весело. Он прикусил ей кожу на шее чуть ли не до крови и до синяков сжал бедра. Глаза у него помутнели от желания, и он уже позабыл про все свои угрозы и обещания оставить ее голодной. Рей воспользовалась этим и потянулась к ширинке его брюк.

- Я люблю тебя, - прошептал Монстр ей в волосы.

========== 3. ==========

Рей казалось, что она снова в Алжире, в один из бесконечной череды дней, когда она, будучи ребенком, разозлилась на Платта и убежала от поселка подальше в пустыню. Тогда она лежала на песке, раскинув руки, словно пыталась взлететь, чувствуя, как припекает макушку солнце и над землей медленно тянется знойное марево. Небо было ослепительно голубым и совершенно чистым, этот непревзойденный цвет звал и затягивал в себя, но сила притяжения приковывала ее хрупкую фигурку к раскаленной сковородке песка. Однако, хоть и жарко было также как тогда, теперь над ее головой был не распахнутый купол небосвода, а побеленный низкий потолок с незамысловатой люстрой. Они лежали прямо на полу, переплетясь, как корни деревьев, не способные пока отпустить друг друга, хотя кожа по-прежнему отдавала накопленное тепло, и это было бы разумным решением. Рей с трудом нашла в себе силы, чтобы убрать слипшиеся от пота волосы с лица и опустила взгляд на лицо Бена. Вечная ночь уползла из его глаз, затаившись до следующего удобного момента, и сейчас они были скорее кофейными, чем черными, с редкими янтарными прожилками и плещущейся на дне размеренной, ленивой нежностью. Он поймал ее горячее дыхание и мимолетно коснулся виска супруги пальцами, уже без перчаток, посылая ей прямо в голову картинку, вместе с сопутствующими ей ощущениями: