Семейный позор. Мы еще увидимся, детка! Ночь Святого Распятия

Арбетнот признался, что уже три недели живет в Севилье, а до этого еще месяц провел в Барселоне. Ярд получил примерно такие же сведения, как и ФБР, они исходили из одного источника. Зная, что Лажолет обосновался в каталонской столице, англичане предполагали, что такой хитрый и ловкий тип не станет рисковать, проворачивая незаконные операции в непосредственной близости от своего жилища. Чарли несколько месяцев терпеливо собирал по крохам сведения от разных испанских агентов, пока не пришел к выводу, что подготовка и отправка наркотиков в Англию и Соединенные Штаты происходит в Андалусии. Эскуариса Арбетнот не знал, но одного из его лучших осведомителей недавно выловили из Гвадалквивира с ножом между лопаток. Это-то и заставило Чарли примчаться сюда. То, что меня так упорно старались отправить на тот свет, по его мнению, доказывало, что мы оказались именно там, где надо. Теперь следовало найти транспортировщиков, поставщиков и, главное, выяснить, каким образом они пересылают наркотики. Короче говоря, англичанин знал не больше моего. Зато я совершенно не понимал, с какой стати ему вздумалось обманывать Перселей. Я откровенно спросил, зачем он это затеял, чтобы сразу показать: я не намерен терпеть никаких недомолвок.

— Просто я надеялся через них добраться до тех, кто нас интересует…

— Надеюсь, вы не станете утверждать, будто Персели могут быть сообщниками…

— А почему бы и нет?

Решительно, Господь мне готовил в тот день целую серию поразительных открытий! Толстуха, добрая донья Хосефа с ее материнской улыбкой и малыш дон Альфонсо, который так старательно тянется вверх, чтобы казаться повыше ростом!.. За время работы в ФБР я навидался самых разнообразных мерзавцев, но еще ни разу в жизни не встречал таких, кто бы настолько смахивал на скромных благочестивых буржуа, как эта парочка! Право же, если Чарли не ошибся, есть от чего прийти в отчаяние…

— Вас это удивляет?

— По правде говоря, мне трудно представить, что донья Хосефа и дон Альфонсо способны на преступление…

— Именно поэтому они особенно опасны…

— Но, послушайте, Арбетнот, судя по всему, ни тот, ни другая — вовсе не наркоманы!

— Не мне, дорогой мой, объяснять вам, что торговцы остерегаются сами употреблять эту мерзость!

Это чистая правда. Впрочем, именно холодный расчет продавцов медленной смерти меня и возмущал больше всего, ведь они отлично понимали, на что обрекают своих несчастных клиентов.

— Так, по-вашему, Персели…

— Заметьте, Моралес, я не могу ничего утверждать наверное, доказательств-то никаких нет… Просто они постоянно поддерживают связь с Барселоной и с тамошними текстильными фирмами, а кроме того, экспортируют немало товара в Латинскую Америку.

— Наверняка в Севилье этим занимаются не они одни, верно?

— Разумеется, но Персели — едва ли не крупнейшие партнеры каталонских торговцев тканями… а ведь именно в Барселоне Лажолет устроил себе штаб-квартиру.

— Знаю. Но, по-вашему, труднее всего выманить его сюда, в Севилью.

— Разве что нам удастся поставить его андалусскую организацию под угрозу. Во всяком случае, не явись вы к Перселям, я бы уже составил определенное мнение на их счет.

— Мне очень жаль.

— Откуда ж вы могли знать?

Англичанин встал.

— Я живу сейчас в «Мадриде». Если вам захочется меня увидеть, позвоните туда. Но, думаю, нам стоило бы действовать сообща.

— Договорились.