Семейный стриптиз

Она нырнула на свое место. Кажется, вечность прошла, прежде чем старикан сунул ей в окно подносик с карточ­кой и квитанцией. Джада быстро нацарапала роспись, ото­рвала свою копию и ткнула поднос обратно. Вместо того чтобы забрать его и отпустить клиентку, старик пригнулся к окну:

– Славная машинка, – отметил он развязно. Здрасьте! Очень ей интересно выслушивать мнения всяких там…

– И дамочка в ней очень даже славная, – тем же па­нибратским тоном продолжал престарелый олух.

Джада открыла рот, чтобы сказать спасибо и отвязать­ся, когда он добавил:

– Только уж больно чванливая.

Джада треснула по кнопке на дверце, наглухо отгора­живаясь стеклом от нахала, но преграда оказалась слиш­ком тонка, чтобы избавить от неминуемого оскорбления:

– Чернож… – прошипел трухлявый пень и плюнул на дверцу, будто точку поставил.

Ах ты, недоумок паскудный! Джада крутанула ключ за­жигания, вдавила в пол педаль газа и рванула с заправки на Пост-роуд, даже не проверив левую полосу. На трассе она яростно подрезала бензовоз и получила по заслугам, на миг оглохнув от громогласного гудка. Щурясь от застилаю­щих глаза злых слез, она едва не проскочила поворот на Уэстон.

Скорость, сумерки и относительная пустота дороги ус­покаивали. «Сама виновата! – твердила она про себя. – Тебе ли не знать цену жизни в округе Уэстчестер? Неусып­ная бдительность и неизменная вежливость плюс заоблач­ная плата за недвижимость и школу». Пусть существова­ние черных в богатом белом пригороде уже не столь невы­носимо тяжко, как в прежние времена, но легким его тоже не назовешь. Несмотря на все усилия, семья едва-едва дер­жалась на плаву; зато детям Джада обеспечила жизнь, из­вестную всему миру по словосочетанию «американская мечта». Однако и платила за это прилично.

Гнет финансовых неурядиц давил на них постоянно. Кроме того, в округе не нашлось больше ни единой черно­кожей семьи, и цветных детишек в школе тоже раз, два и обчелся. У Шавонны все приятели – белые, Кевон обща­ется только с соседским Фрэнки, да и у самой Джады в лучших подругах теперь Мишель. Белая. Конечно, она хо­рошая, Мишель, очень хорошая. И все же временами Джаде было очень одиноко. Если бы еще не отчуждение Клинтона…

Иногда у Джады опускались руки и одолевали сомнения – а стоила ли эта жизнь затраченных на нее усилий? Когда Клинтон только начинал столярничать, они снима­ли двухкомнатную квартирку в Йонкерсе и жили, как все. Но вскоре Клинтон получил работу, перевернувшую их привычный уклад. Весьма состоятельный бизнесмен, об­ратив внимание на искусство Клинтона, предложил ему переоборудовать гараж на три машины в гостевой коттедж. Не слишком выиграв от этого заказа в финансовом отно­шении, Клинтон тем не менее использовал его как трам­плин для получения более выгодных заказов. Всплеск экономики и либерализация расовой политики обеспечили его достойной работой.

Хорошее было время! Правда, Клинтон был просто по­мешан на оборудовании и ухлопывал все средства на буль­дозеры, ковшовые погрузчики, экскаваторы. На всех его футболках красовалась надпись «Строительная фирма Джексона. Мы не работаем, только когда спим». Что он на­верняка и делает в данный момент – то бишь спит. А все почему? Да потому, что прошляпил и фирму, и работу!

Поначалу и сам Клинтон, и Джада считали, что у него божий дар. Оба были уверены в его способности сколотить состояние и обеспечить им безбедную жизнь. Забавно: сто­ило ей увидеть Клинтона на объекте – и она не могла от­казать себе в удовольствии присоединиться к нему, будь он хоть в котловане, хоть на крыше. Классный парень, Клин­тон Джексон. Просто потрясающий.

Джада верила в него безгранично, но оказалось, что это была слепая вера. Ни один из них и не догадывался, что на тот момент они случайно попали в денежную струю. Со спадом производства бизнес Клинтона постепенно заглох. Белые вновь возводили расовую стену и отнимали работу. Клинтон не мог больше выплачивать кредит за оборудова­ние, на зарплату рабочим тоже не хватало, и их пришлось распустить. Года четыре еще он пытался удержаться на плаву, но его моральный дух вместе с бизнесом пришел в упадок.

В конце концов ушло все – и его спесь, и ее вера, и деньги семьи, а кредиты по-прежнему требовали выплат. Джада умоляла мужа подыскать хоть какую-нибудь работу. Сама она занималась хозяйством с момента рождения пер­вого ребенка, но, убедившись, что он не может или не же­лает работать, поняла, что работать придется ей. Она вы­нуждена была согласиться на единственное доступное для нее место банковского клерка. Жалованье ей положили минимальное, но без помощи Мишель Джада не получила бы и этой смехотворной должности – уж слишком много в Уэстчестере было прозябающих без работы домохозяек. Заработка Джады едва хватало на овощи, зато и платила она теперь наличными, не обращаясь в зеленной лавке к кредитной карте.