Семейство Доддов за границей

— Да меня разобидѣли здѣсь, говорю.

— Ничего, ничего, это можно поправить, говоритъ она, и улыбается.

Ну, извѣстно, и я улыбнулась: вѣдь у меня комплекція такая мягкая; и ежели кто со мною хорошъ, я все готова сдѣлать въ угоду ему — ужь такая моя слабость. «Я не злопамятна, миссъ Мери Анна», говорю.

— Нѣтъ Бетти, нѣтъ, не злопамятна, говоритъ, и потрепала меня по щекѣ.

Ну, что тутъ? взяла я, положила платье въ ящикъ, пошла къ барынѣ и, какъ умѣла, извинилась. А надо вамъ о Ѳадеѣ сказать: ну, по правдѣ скажу, онъ не изъ такихъ, какихъ у насъ въ Ирландіи называютъ красавцами, а по здѣшнему и онъ хоть куда! Высокій, только въ плечахъ сутулость есть, и волосы рыжіе. Однако мнѣ нравится.

Барыня описала мистриссъ Галларъ все, какъ свадьба Мери Анны будетъ, стало, нечего вамъ разсказывать. Изъ лица женихъ нашъ небольно завидѣнъ, и такой у него нехорошій взглядъ, плутоватый. Прислуга, видно, много кое-чего о немъ знаетъ, только не говоритъ; а вывѣдать изъ нихъ трудно по разговорамъ, потому: чужой языкъ.

Ей, видно, свадьба не больно сладка: два раза я видала, плачетъ надъ какими-то старыми письмами, и какъ меня увидитъ, спрячетъ ихъ, а сама показываетъ веселый видъ.

— Не знаю, Бетти, говоритъ: едва-ли когда буду еще въ Додсборо.

— Кто знаетъ? говорю:- а жаль было бы: вѣдь тамъ есть люди, которые васъ любятъ.

— Не знаю, говоритъ; не знаю, думаетъ ли тамъ обо мнѣ хоть кто-нибудь.

— Будто не знаете? говорю.

— Кто же? говоритъ:- скажи хоть одного.

— Какъ кто? — говорю:- а миссъ Дэвисъ, а миссъ Келли, а миссъ Китти Дулэнъ, а старуха Молли, а всѣхъ больше дохтуръ Бель…

— Не говори о немъ, говоритъ, и покраснѣла: я и именъ ихъ слушать не хочу; никого изъ нихъ ужь не увижу.

Тѣмъ и кончу; значитъ я все написала о чемъ написать хотѣла; и вы мнѣ, Шусанна, тоже самое напишите. А хорошо, ежелибъ вы мнѣ переслали сѣрое платье, что на голубомъ чехлѣ, и шляпку мою, которую носила и эту зиму и ту зиму; ежели будете пересылать, такъ можно сказать сосѣдямъ, что я себѣ выписала новыя платья къ свадьбѣ. И пожалуйста, напишите, какъ подѣйствуетъ на Сема Гели. Скажите ему, что я остаюсь въ надеждѣ: онъ не запьетъ съ горя и не будетъ себя разстроивать.

Пишите ко мнѣ попрежнему, какъ остаюсь еще вашею пріятельницею незамужнею

Бетти Коббъ.

ПИСЬМО X

Кенни Доддъ Томасу Порселю, Е. В., въ Броффѣ.

Швейцарія. Констанцъ.

Милый Томъ,

Пока не разъигралась во мнѣ досада и не заставила еще забыть о всемъ остальномъ, искренно поблагодарю васъ за присылку радостнаго для меня билета во сто фунтовъ: еслибъ не эти деньги, мы были бы въ ужаснѣйшемъ затрудненіи. Изъ выставленнаго въ заголовкѣ адреса вы видите, что я въ Швейцаріи. Постараюсь объяснить, какъ мы очутились въ Констанцѣ, если только не изорву, въ досадѣ на себя, и этого письма, не докончивъ его, какъ ужь случилось съ двумя, которыя начиналъ я.

Не стану припоминать вамъ положенія дѣлъ, которое разсказывалъ вамъ въ предъидущемъ письмѣ. Вы помните наши приготовленія къ семейному торжеству, до котораго оставалось тогда нѣсколько дней; помните, что, между прочимъ, я писалъ къ Моррису, прося его купить въ Баденѣ нѣкоторыя вещи и, если можно будетъ, хорошую дорожную карету съ ящиками и баулами.

Дѣлая такое порученіе, было необходимо упомянуть, по какому случаю нужны намъ вещи: умолчать совершенно, было бы неделикатно, потому я кратко намекнулъ ему о замужествѣ Мери Анны, о знатности жениха, барона фон-Вольфеншефера. Сколько помню, я говорилъ объ этомъ какъ нельзя кратче, безъ всякихъ подробностей; да и мѣста не оставалось: весь листъ былъ наполненъ порученіями и списками покупокъ. Я писалъ въ понедѣльникъ, а вечеромъ въ среду гулялъ съ Джемсомъ по парку, толкуя о предстоящей свадьбѣ, назначенной въ пятницу, какъ прискакалъ почтальйонъ съ письмомъ. На адресѣ было выставлено: «чрезвычайно-нужное, нетерпящее отлагательства», и потому почтмейстеръ былъ добръ, что послалъ его ко мнѣ съ нарочнымъ. Письмо было отъ Морриса и набросано поспѣшною рукою. Вотъ оно буквально:

«Милостивѣйшій государь,

„Заклинаю васъ, остановитесь свадьбою. Васъ безсовѣстно обманываютъ. Спѣшу къ вамъ въ слѣдъ за этою запискою и, по пріѣздѣ, и изобличу неслыханную, безчестнѣйшую хитрость.

„Вашъ вѣчно-преданный

«Э. Моррисъ».

«Почтовая станція, Titi See.

„2 часа пополудни, среда“.

Легко вообразить, но трудно описать чувства, съ которыми я и Джемсъ читали и перечитывали эти строки. Записка переходила отъ меня къ нему, отъ него ко мнѣ разъ десять, если не больше, и мы все еще не могли собраться съ мыслями.

— Что это значитъ? Понимаешь ты, Джемсъ? сказалъ я.

— Нѣтъ; а вы?

— Не понимаю. Одно только: не женатъ ли ужь этотъ негодяй?