Семейство Тальниковых

Жена учителя залилась звучным хохотом. Учитель, видя, что жена его хохочет, тоже начал хохотать. И они хохотали минут пять сряду…

– - Ах, пипиша! Посмотри: я в туфлях… так и ходил… ха, ха, ха!

И опять хохот, а потом послышались нежные поцелуи. Учитель, вспомнив нас, велел нам отправляться домой.

С того дня учитель предоставил жене полную свободу. Очень часто, перемигнувшись с каким-то мужчиной в окно, она нежно прощалась с мужем и уходила, а чрез минуту я видела, как, недалеко от дому, она садилась в сани с тем же мужчиной и уезжала…

Когда учитель уходил на урок, оставляя нас одних протверживать старое, дверь в нашу комнату затворялась, и я слышала за стеной мужской голос, смех жены учителя и поцелуи…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Мы переехали на новую квартиру; антресолей уже не существовало… В будни я страшно скучала, дожидаясь с нетерпением субботы, когда соберутся братья… Сестры Соня и Катя превратились в больших девиц, а тетенька Степанида Петровна, напротив, помолодела, убавив себе несколько лет и начав зачесывать волосы, как сестры… Ей не хотелось казаться старше их…

Однообразие детской нарушалось только посещениями одного бедного чиновника, Якова Михайловича, который обыкновенно уходил на нашу половину, когда другие гости садились за карты… Ему, кажется, очень нравилась сестра Софья, которая кокетничала с ним от скуки… Но Степанида Петровна частые посещения его приняла на свой счет, и надежда на замужство снова запылала в ее сердце.

Дяденька между тем ездил к нам чаще и чаще. Страсть к картам произвела в нем переворот: он сделался рассеян, реже наказывал своего племянника, он даже начал видеть сны, в которых главную роль играли карты, -- чего с ним прежде решительно не случалось… Церемониться с племянницами он не любил; поздоровавшись обыкновенным своим способом, посидев и поговорив единственно для собственного удовольствия, потому что никто другой не обладал тайною находить его слова остроумными и даже понятными, дядюшка вставал, брал со стола свечу и мерными шагами удалялся. Возвратившись минут через пять, он с тою же спокойной важностью ставил свечу на стол, потирал руками и, обращаясь к которой-нибудь из нас, говорил: "дас ис кальт", {Холодно (ред.).} -- выражение, которым ограничивались познания его в иностранных языках… В залу он входил глубокомысленно.

– - Здравствуйте, Кирила Кирилыч! Здравствуй, сестра!

– - Здравствуй, Семен! -- холодно отвечала маменька.

– - Ну, сестра! как я сегодня высек Федора!

И дяденька чмокал, приложив к губам пальцы свои без ногтей…

– - Чудо! Если не подействует, так уж я, право, не знаю!

Он просиживал за картами часов до трех ночи, а по утрам мрачно ходил по комнате, бормоча себе под нос: "Ах я, дурак, дурак! Мне бы пойти с десятки", или бранил домашних…

Раз, подходя к дому, мы увидели дедушку, как всегда, в фризовой шинели с бесчисленным множеством воротников и в высокой четвероугольной шапке с таким козырьком, который в длине не уступал его носу. Дедушка на улице и не в праздник -- такое явление нас удивило. Мы подбежали к нему.

– - Здравствуйте, дедушка!

Дедушка шел скоро и что-то говорил сам с собою; наше неожиданное приветствие испугало его.

– - А! Кто меня зовет? -- закричал он, вздрогнув, но, увидав нас, прибавил: -- А, вы! Ну, здравствуйте!

– - Вы к нам, дедушка? -- спросила я.

– - Куда ж больше? Сын родной выгнал… чуть не ударил… а бабка ваша чуть тоже не прибила… Ах, господи ты мой! Недаром сказано: родившемуся под планетою Сатурна в рассуждении душевных качеств -- злость и негодная жизнь, любят нечистоту; словом, имеют все негодные качества душевные и телесные.

И дедушка кашлял.

– - Пойдемте, дедушка! На нас смотрят.

– - Пусть смотрят! Я всем скажу, что меня родной сын выгнал… Фу! Как устал! Бежал как угорелый. Такой разбойник! А та и рада, что ее родной сын буянит. Да какой сын -- он антихрист какой-то!

И дедушка качал головой и махал руками, как сумасшедший…

Мы пришли домой. Дедушка настоятельно пожелал тотчас же видеть маменьку. Ее уже предупредили о ссоре отца с сыном; она поздоровалась с дедушкой очень холодно и прямо спросила:

– - Что у вас опять там?

– - Ах! -- И слезы мешали дедушке продолжать.

– - Да говорите же, батюшка, что у вас с Семеном?

– - Да что! Сын родной чуть не ударил отца -- вот какие времена пришли! Такой разбойник… а вашего сына до смерти засечет!

– - Ну и хорошо сделает!

Маменька посмотрела на нас.

– - Уж, ей-богу, не знаешь, что делать, что говорить: сын выгоняет отца, жена ругает мужа, мать радуется, как сына мучат!

Дедушка зажал себе уши и в каком-то исступлении начал ходить по комнате…

– - Да скажите, что же я буду делать? Ну, вы поссорились с своим сыном?..

– - Поссорился?..

И дедушка весь задрожал.

– - Нет! Он меня чуть не ударил! Я жаловаться пойду!

И он заплакал.

– - Полноте вздор-то городить!

Маменька хотела уйти, но дедушка удержал ее, закричав:

– - Да погодите! Выслушайте отца, которого сын родной…

Маменька перебила его:

– - Чего же вы хотите?