Семейство Тенявцевых

Было приглашено столько народу, что казалось, на острова перебрался весь город. По крайне мере, хотя бы одному из семейства Тенявцевых был знаком каждый встречный. Если это были не соседи и родственники, то деловые партнёры Максимилиана, или господина Бослонцева, или туристы, хорошо запомнившие Панкрата, или просто светские люди, то и дело встречающиеся друг с другом на одних и тех же приёмах.

Бал был в разгаре, и никто не посмел бы упрекнуть его устроителей в отсутствии умения проявить размах и продемонстрировать роскошь.

Уже в сумерках Мария и Нинель вышли из душного зала, чтобы немного освежиться. Последняя явно находилась в интересном положении, и главным свидетельством тому факту был вовсе не живот, который ещё вполне умещался в обычное платье, а изменение вкуса. В последние недели Нинель на дух не переносила сладости. Господин Бослонцев прибывал от этого в панике и даже хотел поселить Нинель в больницу под постоянное наблюдение. С большим трудом Виоле и Максимилиану удалось удержать старшего зятя от необдуманных поступков.

И вот обе оказались на свежем воздухе, подальше от толпы и от столов, которые буквально ломились от всяческих сладостей.

– Сядем тут, – постановила Нинель, выбирая удобные садовые качели и устраиваясь на полосатом сидении. – Я уже устала.

– Да, танцевать больше нет никаких сил.

Мария устроилась рядом, и они принялись качаться, наслаждаясь тишиной и прекрасными уличными лампами в виде ярких бабочек.

– Больше всего поражаюсь Яу, как она не боится всех этих акул? А ведь всегда трусихой была. А сейчас плавает там, между ними, зубами светит и даже глазом не ведёт.

– Да, Нинель, меня это тоже восхищает. Но я всегда знала, что наша Яу тихоня, только потому ей так проще маскироваться. А надобность отпала – и вот результат.

– Если признаться, – помолчав, продолжила Нинель. – Я ожидала, что их брак будет недолгим и несчастливым. Но вероятно, я ошиблась.

– Похоже на то.

– Вот и прекрасно. Я в последнее время такая плакса…

– Гормоны, – услужливо подсказала Мария.

– Да, знаю. Так вот, стоит подумать, как я вас всех люблю, слёзы прямо хлещут.

– И пусть. Плакать от счастья не вредно.

– Тоже верно.

И сёстры покачивались в сумерках, наслаждаясь прохладой. Судьба сделала их сиротами, а потом, словно в качестве возмещения, подарила лучших на свете родителей. Лучших на свете сестёр. Семью.

И за это вечная ей благодарность!

А в другой стороне от парка, на побережье, тем временем встретились двое. Вернее, на живописном морском берегу один догнал другую, схватил за руку и развернул к себе.

– Это ты? – воскликнула Кадриэль, увидев перед собой Артура.

– Не нужно делать вид, будто удивлена! Я по горло сыт твоими мелкими глупыми пакостями.

– Ты о чём? – Она нахмурилась и попыталась стряхнуть его руку, но Артур держал крепко.

– Вот об этом! – Он указал на свою одежду – весь камзол сверху донизу был залит белой краской. Также была испорчена рубашка и бабочка. И даже брюки забрызгались.

– И при чём тут я?

– Очень даже притом! Такое уже полгода как происходит. На каждом приёме перенастроенный биот портит мне одежду.

– Повторяю – и при чём тут я?

– Да просто это всё началось, когда я стал встречаться с Софией…

Кадриэль со всей силы дёрнула рукой.

– Мне безразлично, с кем ты там встречаешься! Немедленно меня отпусти.

– Ах, значит, так? Не хочешь признаваться? Всё, моему терпению тоже есть предел!

Он вдруг размахнулся второй рукой и светлое платье Кадриэль – результат долгого тщательного выбора и немалых трат, вдруг оказалось заляпано неприятно пахнущими пятнами от жидкости, которую Артур вылил на неё из флакона.

– Что ты делаешь?

– То же, что и ты! Ничего, не отравишься, зато отмывать будешь долго. Это зелёнка.

– Зелёнка?! Да ты в своём уме? Я не приказывала биоту портить твою одежду. Я не виновата!

– И что? Побудь-ка в моей шкуре. Я тоже ни в чём не был виноват, но всё ваше семейство только и делало, что шушукалось по углам и обращалось со мной так, будто я на самом деле тебе изменял, будто это так же точно, как если бы произошло посреди званого ужина прямо на столе перед гостями! Что-то не помню, будто тебя мои убеждения в обратном интересовали.

– Шушукались? Да я своими глазами видел, что ты там, в саду… – Она задохнулась от возмущения и, наконец, вывернула свою руку, прижала к груди, бурно вздымающейся от злости.

– И что? Ты ведь всё равно собиралась со мной расстаться. Так хоть не без причины!

– Я собиралась?

Голос Кадриэль звучал настолько изумлённо, что Артур осёкся.

– То есть ты хочешь сказать, что не собиралась?

– Конечно, нет! С какой стати? Я же тебя любл… любила. Я бы никогда тебя не бросила.

– Но…

Кадриэль подавила слёзы. Опять! Ну сколько можно рыдать, она ведь заставила всех вокруг, включая себя саму поверить, будто нипочём не жалеет об этом предателе и совсем его забыла! – Но тогда выходит… – прошептал Артур.

– И ничего не выходит! Ты всё разрушил. Я никогда, никогда тебя не прощу! Иди с глаз моих долой! Ну!