Семейство Тенявцевых

– Это ужас что за ночь была! Страшно вспоминать! Гости разбежались. Многие прислали холодные извинения, после таких слов наше общение с ними продолжать невозможно. А сколько любопытных соседок мне позвонили? Я и не знала, что столько людей воспользуется моим несчастьем, чтобы потешить собственное любопытство! А Кадриэль… Ох, дайте мне воды! Прислала официальный отказ от знакомства! Сухие две строчки, в которых тонна презрения. С припиской, что запросит защиту от закона, если Артур осмелиться подойти к ней ближе чем на девять метров. И что бы вы думали? Я была уверена, что Артур расстроится, но он только фыркнул да ляпнул – было бы из-за чего переживать. Пусть катится. Нет, вы представляете? Пусть катится про дочь министра? Я не узнаю собственного сына! В него словно бес вселился! Моего мальчика словно подменили! Это вся эта история, его сумасшедшая влюблённость, его душевная простота – он не выдержал нагрузки и, возможно, сошёл с ума.

Мария испуганно посмотрела на маму и сестёр – на знакомых лицах был написан скепсис. Только госпожа Звягина считала Артура агнцем на закланье, который вдруг ступил на скользкую дорожку, остальные ничуть не сомневались, что сосед способен и не на такие поступки.

– Ах, но как же так, – не унималась госпожа Звягина. Она высморкалась в большой платок, извинилась, немного подумала и вдруг добавила: – Однако… Артур утомился слушать мои всхлипы, сознаюсь, я была чрезмерно нервной, и он сказал, он сказал… что готов жениться на Марии, только бы я остановилась и перестала реветь. И вот я подумала – ужасная, ужасная история, крайне неудобная ситуация, но, если в результате наши семьи породнятся, возможно, всё не так уж плохо.

У Марии от ужаса пересохло во рту, а челюсть медленно отвалилась. Она вдруг увидала себя в церкви, на свадебной церемонии, на месте невесты. На ней венок из васильков и тонкая фата. А на месте жениха, на месте жениха…

Она не выдержала и схватилась за сердце. Нет, так далеко зайти она не способна, даже в мыслях.

Виола словно почувствовала, как сильно дочери не по себе. Она перехватила госпожу Звягину, которая уже было потянулась к предполагаемой невестке с крепкими объятиями и сказала:

– Возьмите себя в руки! Сейчас не время нервничать, детям и так нелегко.

– Да, да, я понимаю.

– А Леся? Подумали ли вы о дочери?

– А что Леся? – задала вполне резонный вопрос госпожа Звягина.

– Ну как же! Ваша дочь очень впечатлительная, обожает брата. Вся эта ситуация наверняка её ужасно травмировала. Как она?

Судя по лицу, госпожа Звягину вдруг осознала, что совершенно упустила, в каком состоянии находится её младшая дочь. А ведь та на самом деле крайне впечатлительный ребёнок. Ребёнок, который не посмеет сам потревожить мать своими переживаниями!

– Да, да, Леся… я немедленно должна отправляться домой!

Таким образом, госпожа Звягина переключила свои заботы на собственную дочь и поспешила покинуть гостеприимный дом господ Тенявцевых, а оставшимся оставалось надеяться, что бедная Леся от их хитрости не пострадает.

Но хрупкое равновесие было нарушено. Мария старалась не смотреть на родных людей, боясь увидеть в их лицах разочарование. Со вчерашнего дня ни Нинель, ни Яу не сказали ей ни слова.

И вновь все, словно сговорившись, приняли такой вид, будто ровным счётом ничего не произошло. Разговаривали друг с другом тихо и вежливо, улыбались участливо и тревожили только по важному поводу.

Нинель отбыла домой, распрощавшись с сёстрами и родителями так ровно, будто уже перестала быть членом семьи.

Всё это зыбкое перемирие длилось до ужина, вернее, до времени, когда ужин закончился и на улице стемнело. Тогда зажглись уличные фонари и лампочки, пришли отчёты биотов о закрытии фермы и… раздались звонки. Связаться с господином и госпожой Тенявцевыми пытались сразу несколько человек, ещё несколько просто прислали сообщения с пометками «Срочно».

Максимилиан спешным шагом удалился в кабинет отвечать на звонки и послания, Виола успокаивалась взволнованных дочерей, сама с трудом сдерживая любопытство.

Господин Тенявцев вернулся к семье уже через несколько минут и выглядел весьма недовольным.

– Подумать только! – сердито заявил он, резко откидывая полы камзола и усаживаясь обратно на стул. Он не успел закончить пить чай и теперь намеревался этим заняться. – Не хватало мне ещё время тратить на подобные глупости!

– Так что же случилось? – возопила Виола. – Не мучь нас, скажи, наконец, что произошло!

– Ничего существенного, обычная драка.

– Какая?

– Драка, ну, это когда два петуха выясняют, кто пользуется у куриц большим авторитетом!

На этих словах покрасневший от злости Максимилиан взглянул на Марию и вдруг смягчился.

– Не переживай, милая, пусть тешатся, непонятно только по какой причине мне стали названивать все окружающие. Какое мне дело?

– Да кто подрался, скажешь ты или нет? – уже с угрозой спросила госпожа Тенявцева.

– Кто? Да Артур, мальчишка этот соседский с нашим новым работником. И чего его вздумалось?

– А, с Панкратом? – Виола как-то резко успокоилась, заулыбалась и приобрела любопытный блеск в глазах.