Семен Бабаевский. Собрание сочинений в 5 томах. Том 5

— Потому, мама, нельзя, что я… что мы любим друг друга, и уже давно.

— И любитесь, ежели любите друг дружку. Но зачем раньше времени объявляться женихом и невестой?

— Мы так договорились… И знаешь, где? На холмах!

— Господи, все-то в жизни повторяется.

— Ты о чем, мама?

— Это я так, о своем… Поспал бы, Гриша.

— Мама, ну как я могу спать! — Гриша вскочил, стройный, красивый, и мать невольно залюбовалась им. — Пойду попрощаюсь с Максимом и с Дашей, а то скоро Дмитрий должен приехать. Он говорил, что ночевать будет в Рогачевской, а утром заедет за мной.

— Гришенька, сынок, прошу тебя, не ходи к Люсе. И пусть ее родители ничего не знают.

— Откуда ты взяла, что я пойду к Люсе?

— Сердцем учуяла. — Анна Саввична смотрела на сына все теми же, материнскими ласковыми глазами. — Обещай матери, что не пойдешь. Обещаешь?

Гриша не ответил, с обидой посмотрел на мать и поспешно вышел из хаты. И Анна Саввична уже не сомневалась: Гриша ушел к Людмиле. Заболело в груди, и она, держась рукой о стенку, подошла к столу и опустилась на скамейку. «Что тут скажешь — молодость, была она всегда непокорная, такой и останется, и ничего с нею не поделаешь, — думала мать, склонивши седую голову на стол. — И приходит она один-единственный раз, и тогда все на свете кажется не таким, каким оно есть на самом деле. Была она, молодость, и у нас, заявлялась нежданно-негаданно, и мы тоже тогда были как полоумные, и лунные ночи, и укрытые ковылем и маками холмы, и станица казались нам необыкновенными. Так отчего же мы забываем то, что когда-то с нами случалось, и переживаем, печалимся, когда к нашим детям приходит эта счастливая пора? Василий разгневался на Гришу, укатил к своим тракторам, забыл, каким сам был парубком. Да и я позабыла свою молодость, и потому мне хочется, чтоб Гриша не пошел к Литвиненковым. А он все одно пойдет, чует мое сердце»…

Чуткое материнское сердце не ошибается. Гриша и в самом деле направился не к Максиму, а к Людмиле. Он тут бывал и раньше, а сегодня почему-то робко приблизился к знакомым воротам, попробовал открыть знакомую калитку и не смог: изнутри она была закрыта засовом. Гриша знал, эта калитка никогда не закрывалась, а тут — засов. Гриша постучал, думал — Людмила услышит и откроет. Нет, не услышала, потому что мать упрятала ее в чулан и ключ от дверей положила в карман своего фартука. На повторный, настойчивый стук вышла мать Людмилы, тетя Наташа, и Гриша не узнал ее. Глаза нелюдимые, волосы выбились из-под косынки, лицо бледное, заплаканное.

— А! Заявился, женишок! — крикнула она. — Убирайся отсюда, ирод!

— Да что вы, тетя Наташа…

— Какая я тебе тетя? Ишь отыскался племянничек!

— Но вы послушайте…

— Нечего мне слушать!

— Я обязан вам сказать…

— Чего сказать? Задурил голову девушке, а сам бежишь из станицы! Собрался уезжать, так и уезжай подобру-поздорову! Ну чего стоишь! — Она взяла палку и пошла в наступление на Гришу. — Не выводи меня из терпения! Людмилу все одно больше не увидишь! Ну чего зенки пялишь? Или хочешь отведать вот этой палки?

И тут Гриша, не желая связываться с обозленной женщиной, ушел от греха. Он побывал у Максима и у Даши, и был он молчалив и грустен. Брат и сестра думали, что Грише жалко покидать станицу, и Даша даже сказала:

— Гришенька, ты не печалься. Это хорошо, что ты едешь учиться музыке. Там, в училище, будут у тебя новые друзья, а Степновск намного лучше нашей Холмогорской.

Гриша промолчал: зачем же Даше знать, что у него на сердце? В то время когда Гриша был у Даши, к отцовскому двору на своих «Жигулях» подъехал Дмитрий. Как всегда, веселый, в отличном настроении, он вбежал в хату, обнял мать.

— Мама, ты одна?

— Как видишь.

— Где же наш скрипач?

— Пошел прощаться с Максимом и с Дашей. А может, и еще с кем, — грустно добавила она.

— А отец дома?

— Недавно уехал к тракторам.

— Никогда нельзя застать его дома. — Дмитрий прошелся по комнате. — Поеду привезу отца. Надо же нам повидаться. Я слышал, он воюет против моего проекта.

— Не воюет, а хочет, чтоб остались холмы, — поправила мать. — А ехать за отцом не надо. Он все одно не приедет.

— Почему?

— С Гришей поссорился…

— Ну вот, и до Гриши дошла очередь. — Дмитрий не переставал ходить. — Наверное, недоволен, что его сын поступил в музыкальное училище?

— С этим он уже смирился… Гриша парубковал всю ночь, заявился только под утро. И такое сказал нам…

И мать поведала Дмитрию о разговоре Гриши с отцом.

— Только и всего? — Дмитрий остановился и рассмеялся. — И стоило из-за такого пустяка злиться! Мелочь… Школьные увлечения, а они, как известно, быстро проходят и еще быстрее забываются. У меня тоже была так называемая школьная любовь. А где она? И ты, мама, и отец обязаны понимать, что Гриша вступает в мир искусства и там, в этом прекрасном мире, он еще встретит девушку своего круга.

— Какого еще круга? — спросила мать. — И что это за круг?

— Ну, встретит девушку своих, общих с ним интересов, — пояснил Дмитрий. — Гриша талантливый музыкант, и жена у него должна быть музыкантша или певица.