Семен Дежнев

Францбеков вымогал с якутов взятки и подарки, в частности, быками. Этих быков воевода потом раздавал служилым людям, отправлявшимся в дальние зимовья, и вынуждал их расплачиваться пушниной и деньгами. Судьба Дмитрия Францбекова едва не обернулась для него плачевно. Воевода затронул интересы влиятельных московских торговых людей, реквизировав хлебные запасы у их якутских приказчиков для экспедиции Хабарова. Один из приказчиков написал об этом в Москву, своему хозяину, главе крупного торгового дома Василию Федотову Гусельникову, и тот подал жалобу на имя царя. Пришел в движение громоздкий бюрократический механизм царских приказов, заскрипели перьями приказные, началось расследование злоупотреблении Францбекова. У него была конфискована мягкая рухлядь на огромную сумму. В конце концов воеводе, располагавшему влиятельными покровителями в столице, удалось выйти сухим из воды, хотя и пришлось испытать немало волнений и тревог. Но карьера корыстолюбца на том, кажется, и закончилась.

Было бы неверно утверждать, что местное население, да и русские безропотно сносили деспотизм и мздоимство воевод. Якуты не раз восставали. Русские служилые люди собирались в лихие ватаги и ударялись в бега, не признавая над собой никакой власти. В Москву, как мы видели, с оказиями посылались челобитные, в которых перечислялись злоупотребления воевод и их приближенных; и иногда жалобы доходили до столицы и находили там отклик. Нашелся в Якутске и свой сочинитель сатирических каламбуров, приказчик дьяка Михайлова Афонька, зло высмеивавший воевод: «Был де Головин, и то де головнею покатил, а приехал де с товарищами Василий Пушкин, так де стало пуще, а как де Дмитрий Францбеков приехал, так весь мир разбегал…»

Первостепенной задачей администрации воеводства был сбор ясака. Сперва его размеры не были строго определены. Собирали ясаки с якутов и других народов столько, сколько удавалось собрать. Выплатившие ясак приводились к присяге как подданные московского царя, а иногда одаривались подарками — бисером, слитками олова, медными котлами и т. п. Но случалось, что аборигены отказывались платить ясак и оказывали русским служилым людям сопротивление. И тогда сборщики ясака старались сломить сопротивление силой, забывая о царском наказе действовать ласками и увещаниями и лишь в крайнем случае прибегать к силе оружия. Они громили селения и острожки непокорных, захватывали у них меха, заложников-аманатов из числа «лучших мужиков», то есть наиболее знатных людей. Захваченную добычу участники похода делили между собой.

Создание по ленскому бассейну системы опорных пунктов острожков и ясачных Зиновьев, а также проведение по распоряжению воеводы Петра Головина переписи местного мужского населения позволили упорядочить систему ясачного сбора. Теперь размеры ясака зависели от семейного и имущественного положения ясачного человека. Имевший в семье больше работоспособных мужчин и больше скота вносил в государеву казну соответственно и больший ясак. Поэтому размер ясака колебался от одной красной лисицы до 30–40 соболей. Безлошадные якуты исключались из списка ясачных, так как, не имея лошади, невозможно было охотиться. За престарелых и нетрудоспособных ясак взыскивался с их детей и родственников. Примечательно, что князцы и другие богатые якуты, имевшие до 50 голов скота, а в отдельных случаях и по нескольку сот, платили ясак по более льготным нормам, чем малоимущие. Рядовой якут, имея одну-две головы скота, был обязан внести в казну одного соболя в год, а богатые — одного же соболя с четырех голов. Эта политика свидетельствовала о стремлении властей опереться на богатую часть коренного населения, поставить его в привилегированные условия. В некоторых случаях индивидуальная система обложения заменялась начислением ясака на весь род.

Поборы не ограничивались только официальным государственным ясаком. Ясачных плательщиков принуждали также вносить «поминки», то есть подарки, предназначавшиеся царю, воеводе, дьякам, подьячим. Не забывали о своей выгоде и предводители отрядов ясачных сборщиков. Время от времени воеводы старались увеличить размеры сбора.

В дальних землях ясак собирали отряды служилых люден, направленные туда воеводой. В роли сборщика ясака, как мы видим, выступал и Дежнев. Время от времени ясачная пушнина привозилась в Якутск. Туда же ее привозили сами якуты, проживавшие на средней Лене в непосредственной близости от города. В остроге пушнину принимали подьячие. Соболиные шкурки тщательно проверялись на качество и сортировались по категориям — отдельно соболи «добрые», то есть высшего качества, «соболи с хвосты», «соболи с пупки», соболи низшего качества («недособоли»), а затем упаковывались в тюки для отправки с очередной партией в Москву.