Семен Дежнев — первопроходец

Неторопливо ведёт свой рассказ бывалый человек. Иногда слушатели прерывают его возгласами удивления. Надо же! Ишь ты! Иногда он сам замолкает и потирает ладонью изувеченную стрелой ногу. Прикладывается к ковшу живительной медовухи.

А обитают в Сибири всякие народы-нехристи. Оленей разводят, охотятся, рыбу ловят. Носят меховую одежду. При сибирских-то морозах такая в самый раз. Есть и такие, что личины свои краской малюют. Живут в юртах или чумах, крытых шкурами или древесной корой. Ежели не забижать их без нужды, не грабить, уживаются с нашим братом, русскими, мирно. И иные нехристи крестятся, учатся у русских хлебопашеству, ремёслам всяким. А наши мужики, кои прожили в Сибири без жёнок, ихних девок берут в жёны. И живут славно. На Оби, на Иртыше, по другим рекам русские землепашцы селятся, хлеб выращивают. Землицы свободной, никем не занятой, вокруг вдоволь. А какие знатные пойменные луга на тех реках! Трава там вырастает такая, что всадника с головой скроет. Ну если всадника и не скроет, так пешего человека с головой непременно.

Опять возглас удивления. Один из стариков вопрошает:

— И чем же матушка-Сибирь так народ привораживает?

Отвечает бывалый человек степенно. Чем привораживает Сибирь русского человека? А вот чем. Несметно богата она. И земли в ней много. И леса её изобилуют всяким пушным зверем. И в реках много всякой отменной рыбой, а в земле, как поговаривают сведущие люди, много добра всякого, и железной руды, и серебра, и золота, и камней самоцветных. А из зверья пушного особенно ценится соболь. Мех его редкой красоты. Сибирские народы облагаются ясаком, иначе говоря, соболиным налогом, который идёт в государеву казну. Конечно, не всё попадает в Москву. Немалая толика перепадает и воеводам, казачьим атаманам, сотникам, приказным, купцам. Кто-то наживает в Сибири состояния, а кто-то умирает в нищете. Для кого-то она, матушка-Сибирь, золотое дно, а для кого-то горькая доля. Всякое бывает.

Разгорелись глаза у слушателей. Внемлют рассказу бывалого человека. Завидуют сибирским удачникам. Расспрашивают об охоте на соболя. Редко-редко встречается теперь этот изящный с серебристой шерстью зверёк на Двине, Пинеге и даже на Мезени. А верно ли, что его шкурка ценится чуть ли не на вес золота?

Высоко ценится. Бывалый человек вспоминает о том, что слышал от сына боярского, человека сведущего, доставлявшего соболиную казну из Тобольска в Москву. Царь-де Михайло отослал какому-то иноземному государю, не то римскому кесарю, не то датскому королю, ответный подарок — мешок отборных соболиных шкурок. А тот иноземный государь послал нашему царю серебряный сервиз чудной работы, увесистый, пуда на три. Покупает царь Михайло у иноземцев разные диковинки для украшения своих кремлёвских палат и расплачивается не серебром, не золотом, а соболем. Так пожелали сами иноземные купчины.

А притесняют ли сибиряков лихие воеводы?

Вопрос этот задал мужик, битый недавно батогами по повелению воеводы за то, что пытался было уклониться от извозной повинности.

Притесняют ли? А как же иначе? На то они воеводы, чтобы лихоимствовать да над простыми людьми куражиться. Однако же волков бояться... Вашего воеводы стражники и за неделю доберутся до вас по зимнику и покажут вам, где раки зимуют. Тяжёлую власть сильных мира сего везде, везде ощущаешь. А Сибирь велика. Отправили тебя нести службу в какой-нибудь дальний острожек или зимовье, за тридевять земель. Пока соберут казаки государев ясак с окрестных князцов-нехристей, сходят в поход для приискания новых землиц, не один воевода сменится. Как будто и нет над тобой воеводской власти. Правда, стоит над тобой в зимовье начальник отряда, атаман или сотник. Но этот чином помельче воеводы, из своих же казаков. Ежели человек он башковитый, сообразительный, поймёт, что жить с сотоварищами пристало в заговоре и мире, по заповеди — один за всех и все за одного. А начнутся обиды и раздоры — пропадёшь в глухомани, сгинешь от чёрной смерти или не устоишь под напором лихих людей.

Слушал с полным вниманием Семейка рассказ бывалого человека и размышлял. Ведомо было ему, что многие поморы отправлялись искать счастья за Каменный пояс. И лишь единицы из них, обычно на склоне своих лет, как этот ветхий старик, возвращаются в родные края. Всё же иногда возвращаются и приносят сведения о сказочных богатствах Сибири. И возбуждают у земляков рассказами своими интерес к земле Сибирской. Наслушавшись таких бывалых людей, и другие загораются желанием тоже погнаться за счастьем, последовать примеру тех, кто ранее уходил на Восток. Время от времени царские власти через местных воевод, волостных старост проводили вербовку в сибирское казачье войско и находили отклик среди тех, кого манили неизведанные края. Преимущественно это были люди малоимущие и не обременённые семьёй, молодого возраста.

«Не последовать ли их примеру? — всё чаще и чаще задавал себе вопрос Семён Дежнёв. — Чтоб уйти от своих сердечных горестей, поскорее забыть Ираидку».