Семена огня

— Хороший ответ. Хотя я бы назвал ее безжалостной уродиной. Однако, когда это, скажем так, существо, желало расправиться с вами и всем потомством вашим, она кричала о семенах огня, о змеенышах, и тому подобном. Ни слова не было слышно о голубых, точно небо, очах и длинных, подобно спелой пшенице, золотистых волосах.

— Я не знаю, что она там кричала! — возмутилась Гизелла. — Я сама была жертвой дракона!

— Тише, тише, мадам! — требовательно зашептал Сергей. — Иначе мы все станем жертвами Пипина. Я бы даже поверил вам, когда бы не одно мелкое «но». Я был там, в лесу, когда дракон похитил вас. Более того: мы с ним на пару придумали план вашего похищения. И потому, как вы сами, надеюсь, понимаете, версия жертвы ужасной злокозненной твари меня не устраивает, как и вариант, что, мол, праздношатающаяся крылатая рептилия ни с того, ни с сего решила поохотиться на охраняемый возок, а вы абсолютно случайно возьми, да и окажись там.

— Вы наглец и невежа!

— Это верно, — согласился Лис. — Только к делу не относится. Понимаете, глубокоуважаемая мадам, я спиной своей ощущаю, что, связавшись с вами, мы здорово влипли. А поскольку выбираться по-любому нам придется вместе, я бы очень хотел понять для себя, во что именно и на какую глубину мы вляпались.

— Это неслыханно!.. — продолжала возмущаться Гизелла.

— Все оттого, что мой отец — дракон, — прервал мать Дагоберт.

— Что? — переспросил Рейнар.

— Вы не ослышались. Мой отец — дракон.

— Тише! — испуганная красавица попыталась зажать сыну рот ладонью, но тот отстранил руку матери.

— Это чистая правда.

— А как же покойный Дагоберт? — взгляд Лиса буравил вдову насквозь.

— Он тоже сын дракона, — прошептала смирившаяся Гизелла. — Начиная с первого Меровинга у них у всех одна порода. Не знаю уж почему, но сыновья драконов при всех их талантах и достоинствах не могут иметь мужского потомства. Никто не знает, отчего, но это так. Вот и повелось: дракон требует себе красавицу в пещеру, а его сын или же иной драконид освобождает бедную девушку из лап чудовища. Вынашивание драконида длится около года, так что первенец рода владык франкской земли рождается, как положено, в священном браке.

— Да, веселый оборотец! — констатировал Лис. — То есть, выходит, чудище, с которым мне довелось свести знакомство там, в лесу, — настоящий отец Дагоберта?

— Именно так, — чуть слышно проговорила мать наследника. — Он последний в этих землях несет семя Предвечного Огня.

Глава 19

В политике приходится делать много такого, чего категорически не следует делать.

Теодор Рузвельт

Лис чуть приподнял крышку лаза. Картина не радовала: колеса, сапоги, копыта, лениво болтающиеся хвосты…

— Лишь бы до отъезда не засекли, — прошептал он, завершив обзор. — Итак, мадам, на чем мы остановились? На Предвечном Огне. — Сергей активизировал связь. — Валет, ну-ка быстренько выдай мне, что известно об этом Вечном Огне. И при чем тут драконы.

— Вы, должно быть, имели в виду Предвечный Огонь, господин инструктор? — с иронией в голосе уточнил Бастиан.

— Ты же меня понял, зачем разводить турусы на колесах? И не надо мне рассказывать, что турусы — передвижные осадные башни, а колеса — это не только сильнодействующие препараты в таблетках. Мне этим Камдил до тебя успел все уши прожужжать. Так шо, давай, внемлю тебе прожужжатыми ушами.

— Видите ли, господин инструктор, затрагивая такие категории, как Предвечный Огонь, мы попадаем в область иррационального…

— Бастиан, я тебя умоляю, ближе к делу. Я знаю двадцать четыре области иррационального, и это моя родная Украина.