Семена огня

— Понятно, — хмуро констатировал Лис. — Лес рук не виден, одни пеньки. Не, ну серьезно, когда спасаешь мир, на худой конец, Европу или Русь-матушку — это хоть как-то понятно, чего надрываемся. А здесь… Эх, был бы Камдил с нами, он бы все разложил по полочкам. А так, будем рубиться и тихо надеяться, что по полочкам не разложат нас самих.

— Что вы такое говорите?! — возмутился Карел.

— Что я говорю, вы слышали. Куда интереснее, о чем я умалчиваю. Но об этом я молчу. Ладно, троглодиты, эволюция, о которой так долго говорили дарвинисты, продолжается. Женя, как только Пипин уметется в Реймс, тобой должно овладеть неуемное религиозное рвение. Ну там вспомнила, как в третьем классе соседке ластик не вернула, нужно срочно покаяться. Твоя задача — наблюдение за двором. Было бы глупо выбраться из трубы и очутиться нос к носу со стражей возле конюшни. Усекла?

— Так точно! — браво отрапортовала Женечка.

— Умница, девочка! Вернемся домой — куплю тебе конфетку. Бастиан, готовься с вещами на выход. Женя, ты, кстати, тоже.

— А как же я? — тоскливо напомнил о своем существовании Карел.

— Утешься, безвинный узник, я останусь с тобой. У нас тут имеется небольшая дипломатическая миссия на грани умеренного членовредительства. И давайте так: действуем по команде, всю художественную самодеятельность либо согласовываем, либо оставляем до возвращения к родным пенатам.

Лис еще раз приподнял импровизированный люк.

— Все, скоро уже двинутся. Верховые уже в седлах. Значит, так, сударыня. Когда вся эта братия уметется из замка, я дам сигнал, и вы с немыслимой резвостью побежите вдоль конюшни к сеновалу. В ближайшее время оттуда будут вывозить грязное сено. Утром было не протолкнуться, поэтому воз до сих пор стоит во дворе. Оно на рассвете было сподручней, да не склалось. Наш друг отвлечет возницу. Думаю, не стоит объяснять, шо прятаться надо быстро и глубоко.

Дагоберт вздрогнул и прижался к матери.

— Да ты не бойся, — Лис положил руку на плечо мальчишки, но тот мягко убрал чужую пятерню. — Ишь ты! — удивился Сергей.

— Я не боюсь, — скупо отозвался Дагоберт. — Там, — добавил он, глядя на мать большими печальными глазами, — отец…

— Что с ним?! — Гизелла едва удержалась от вскрика.

— Похоже, рана его опаснее, чем мы думали. Он еле летит, иногда проваливается между деревьями.

— Он умирает?! — возбужденно прошептала Гизелла.

— Дух его спокоен и тверд. Но как он летит…

— Ты что же, можешь видеть его? — удивленно глядя на юного Дагоберта, спросил Лис.

— Да, видеть, чувствовать. Все драконы наделены способностью ощущать своих под любой личиной и на любом расстоянии.

— Его преследует отряд Тибальда или Брунгильда?

— Тибальд. Должно быть, ему удалось вновь серьезно поразить отца. Прежние раны на его крыльях были болезненны, но вовсе не опасны.

— Но что же с ним случилось?

— Я не чувствую его боли, но вижу, он выбивается из сил. Я окликну его? — мальчик поглядел на мать.

— Не нужно. Он и так знает, что ты за ним наблюдаешь и всей душой сейчас с ним. Больше ты ничем помочь ему не можешь. Поверь, он не даст просто так себя убить.

— Он взмыл над деревьями, летит, совсем рядом горы. Если долетит туда, спасется.

— Тише, тише, нас могут услышать.

— Нет! — чуть было не вскрикнул юнец, но Гизелла вовремя зажала ему рот.

— Что там, что произошло? — встревожено зашептала она.

— Он падает! — на глазах мальчишки блеснули слезы. — Перевернулся в воздухе и рухнул с высоты, но жив, жив! — возбужденно, с надеждой зашептал Дагоберт. — Это какая-то поляна у самого подножья горы. Здесь то ли келейка, то ли пещера, но там кто-то живет. Да, да, я вижу: старик, длинная борода, согбенный, лица не видно из-за капюшона.