Семена огня

— Ближе к вечерне у нас планируется большая прогулка, но уже за стенами этого гостеприимного замка. Можешь ты еще немного остаться и подержать двор в поле зрения? Ну там, дурно тебе стало — подышать хочешь, или, скажем, птичка красиво щебечет, на худой конец — ногу подвернула?

— Если я скажу, что подвернула ногу, меня в башню отнесут на руках. Очень бы этого не хотелось. А уж до птичек им и вовсе дела нет.

— Постарайся задержаться еще хоть немножко. Что там солдаты?

— Кажется, начинают расходиться. Но я больше стоять не могу, охранник торопит.

— Вот же ж коварный тип! Ты его из рук кормила, от себя отрывала, а он жлобится дать лишнюю минутку полюбоваться небом Франции. Не забудем, не простим, сказал бы я ему, или еще скажу. Так, еще раз, что там охрана?

— Расходится.

— Вот и славно. Тогда и мы сейчас разойдемся.

Круглая замковая башня, когда ее воздвигли на месте ворот форума, была мало приспособлена для жилья. Совсем недавно все, на что мог рассчитывать заночевавший гость — узкое, чуть шире конского стойла, лежбище, заваленное соломенными тюфяками, с единственным прорезанным в каменной толще оконцем-бойницей.

Но уже при отце нынешнего майордома стало понятно, что незамысловатая обстановка, вполне пригодная для хорошо попировавшего гостя, унесенного слугами от стола, мало приспособлена для приема важных посетителей. Например, тех, кто приехал в замок не столько отметить удачную охоту или славный поход, сколько тихо, без лишнего шума и, главное, без посторонних ушей распорядиться настоящим и будущим франкских земель.

Чтобы разместить уважаемых гостей, часть «спален» перестроили в более или менее удобные комнаты.

В одном из таких апартаментов и содержалась Благородная Дама Ойген. Ее неусыпный страж, наскучив стоять у двери, сидел на полу, опершись спиной о стену. В руках он держал шлем и суконку, которой яростно тер чуть заметные следы ржавчины возле заклепок.

Лис появился в коридоре внезапно и, насвистывая что-то себе под нос, деловым шагом направился к Жениной камере.

— Эй! Эй! Ты кто такой?! — всполошился стражник, вскакивая на ноги.

— Водопроводчик из ЖЭКа, а ты что подумал?

Лис двигался быстро и уверенно, не оставляя собеседнику времени на обдумывание.

— Какой еще водо-про-водо?!

— Ты шо, парень, глуховат? Из ЖЭКа! Акведукарь, если тебе так понятней будет. Шо ты на меня смотришь, как дух Божий на собственную тень? Вы соседей снизу залили. Платить кто будет?

— Как это?! — поразился стражник, все еще пытающийся решить для себя непростой теологический вопрос: может ли быть тень у Божьего духа?

Лис был уже совсем близко.

— Как-как? Да вот так!

Он раскинул в удивленном жесте руки и резко свел их, нанося удар по ушам часового. Тот, даже не охнув, без сознания повалился на пол.

— Вот что значит не выполнять Устав караульной службы, хотя его еще и не успели написать, — назидательно приговаривал Сергей, отпирая засов. — Так, Женя, давай-ка быстренько! Разоблачи-ка мне пострадавшего. — Он втянул оглушенного часового в комнату и прикрыл дверь.

— Что с ним?! — всполошилась девушка.

— Ерунда, он просто в шоке от нашего знакомства.

— В каком шоке?

— В каком, в каком… В болевом, конечно. Думаю, ему будет приятно узнать, когда очухается, что его раздела благородная дама.

— Что ты такое говоришь?! — возмутилась девушка. — Ну, в смысле, вы говорите.

— Только я и говорю, он, слава богу, молчит. Давай, давай, быстрее. Вопросы морали и этики мной временно не обсуждаются.

Большой крестьянский воз стоял у сеновала, уже заваленный грязным истоптанным сеном, вчера еще таким душистым. Могучий Фрейднур, положив руку на плечо возницы, о чем-то расспрашивал его, а тот оживленно кивал, рассказывал что-то, размахивая пустой кружкой и порой расплываясь в широкой улыбке. Возница был из крестьян, живших в округе Форантайна. Столь выгодный промысел, да еще под боком у такого могущественного властителя, считался большой удачей.

Проходя мимо Фрейднура, Лис чуть заметно кивнул и пошел дальше, активизируя связь.

— Валет, доложи об исполнении.

— Все в порядке, господин инструктор. Мы на месте.