Семена прошлого

Барт молча уставился на меня, как будто это сообщение испугало его, потом на его красивом загорелом лице отразилось странное волнение.

– Барт, – сказала я, сопротивляясь желанию Криса увести меня от сына как от источника новых волнений. – Дом действительно великолепен. Те незначительные изменения, которые ты внес, только улучшили его.

Он очень удивился:

– Мама, ты считаешь, что он не точная копия? Я думал…

– О нет, Барт. Балкона со стороны наших комнат раньше не было.

Барт стремительно повернулся к «дядюшке» Джоэлу:

– Вы сказали мне, что балкон был! – воскликнул он.

С сардонической усмешкой Джоэл шагнул к нему:

– Барт, сынок, я не солгал. Я никогда не лгу. У старого дома был балкон. Мать моего отца распорядилась сделать это. И через этот балкон к ней пробирался ее любовник, чтобы не заметили слуги. Позже она и сбежала с этим любовником через балкон, даже не разбудив мужа, который запирал дверь их спальни и прятал ключ. Когда Малькольм стал хозяином, он приказал сломать балкон… но он действительно украшает ту часть дома.

Удовлетворенный этим объяснением, Барт повернулся ко мне:

– Вот видишь, мама, ты не все знаешь об этом доме. Дядя Джоэл здесь настоящий эксперт. Он описал мне во всех деталях мебель, картины, и в результате дом получился не только подобным оригиналу, но даже лучше его.

Барт не изменился. Он все еще был одержим идеей стать копией Малькольма Фоксворта, если не по внешности, то по характеру и твердому намерению стать богатейшим человеком в мире – не важно, какой ценой.

Мой младший сын

Вскоре после приезда Барт стал в деталях разрабатывать план празднества по поводу своего дня рождения. К моему удивлению и радости, он, по-видимому, приобрел много друзей в Виргинии, когда приезжал сюда на летние каникулы. Мы обижались на него за то, что он так мало гостил летом у нас в Калифорнии, которую я считала его родиной. А теперь оказалось, что он знаком со многими людьми, о которых я и не слышала, в колледже он познакомился со многими юношами и девушками и намеревался пригласить их на свой праздник.

Я провела в Фоксворт-холле всего несколько дней, однако однообразие этих дней, когда нечем заняться, кроме еды, сна, чтения, телевизора и прогулок по саду и лесу, уже довело меня до крайности, и оставалось только страстное желание бежать отсюда как можно скорее. Глубокая тишина, в которую была погружена эта горная сторона, вселяла в мою душу чувство безнадежности и одиночества. Тишина действовала мне на нервы. Хотелось слышать голоса, множество голосов, слышать телефонные звонки, встречаться с людьми, чтобы они приезжали и уезжали, здоровались и прощались, но… никого не было. Имелось, конечно, какое-то местное общество, но многие из них слишком хорошо знали Фоксвортов, и именно их мы с Крисом должны были избегать. У нас были старые друзья в Нью-Йорке и Калифорнии, я хотела бы пригласить их на день рождения Барта, но без его разрешения не осмелилась. Я без конца бродила по огромным комнатам, иногда одна, иногда с Крисом. Мы с ним гуляли по саду, ходили по лесным тропинкам, разговаривали. Очень редко кто-нибудь еще принимал участие в наших беседах и прогулках.

Крис вновь вернулся к своему былому увлечению акварелью, но я-то не могла снова начать танцевать. Однако я каждый день делала упражнения, к которым привыкла: они поддерживали меня в форме и я охотно принимала разные балетные позы, особенно когда об этом просил Крис. Однажды, когда я в красном трико занималась у стула в нашей гостиной, туда заглянул Джоэл. Я услышала его удивленный возглас и, обернувшись, увидела, что он уставился на меня, как будто я голая.

– В чем дело? – сердито спросила я. – Случилось что-то ужасное?

Он широко раскинул свои длинные, тонкие, бледные руки, на его лице было такое выражение, будто мое тело внушает ему отвращение.

– Вам не кажется, что в вашем возрасте не стоит стараться быть соблазнительной?

– Вы когда-нибудь слышали об упражнениях, Джоэл? – неприязненно спросила я. – Вам не следует без необходимости ходить в эту часть дома. Не выходите из своих комнат, и никогда не будете чем-то шокированы.

– Вы не очень-то вежливы с теми, кто старше и мудрее вас, – с горечью сказал он.

– Извините, если так. Но ваши слова и выражение лица оскорбили меня. Чтобы в этом доме был мир, пока мы здесь живем, держитесь от меня подальше, Джоэл, особенно когда я нахожусь в своей части дома. Здесь достаточно места для того, чтобы каждый мог чувствовать себя уединенно, даже не запирая двери.