Семена прошлого

Я неловко поднялась с кресла, ощущая, как болит мое колено; оно все время болело во время дождя. Хромая, я приблизилась к закрытым дверям спальни. Я нисколько не сомневалась, когда распахнула их. Прежде чем он успел что-либо возразить, я зажгла свет, и уют освещенной камином спальни озарился непереносимо ярким электрическим светом.

Барт вскочил как ошпаренный на своей кровати поистине королевских размеров.

– Мать! Что, черт возьми, ты делаешь в моей спальне?! Уйди!

Я рванулась к нему:

– А что, черт возьми, творишь ты, когда спишь с женой собственного брата? С порочной женой своего брата?!

– Убирайся отсюда! – взревел он, поспешно прикрываясь простыней. – Как ты смеешь шпионить за мной?

– Не смей кричать на меня, Барт Фоксворт! Я твоя мать, и тебе еще нет тридцати пяти, чтобы выгнать меня из этого дома. Ты многим обязан мне, Барт.

– Я обязан тебе, мама? – с горьким сарказмом спросил он. – Умоляю, расскажи мне, чем это я обязан тебе. Или я должен поблагодарить тебя за смерть своего отца, которой ты так способствовала? Или я должен поблагодарить тебя за мои молодые годы, когда я был беспомощным и заброшенным тобой, таким жалким и неуверенным в себе? Сказать тебе спасибо за то, что я из-за всего этого не ощущаю себя нормальным мужчиной, способным вызвать к себе любовь?

Голова его склонилась, а голос дрогнул.

– Не стой тут передо мной и не гляди на меня своими проклятыми голубыми глазами Фоксвортов. Тебе не стоит пытаться заронить в меня чувство вины: я был рожден вместе с ним. Это я утешил Мелоди, когда ей был нужен кто-то, кто поддержал бы ее и придал ей уверенности в будущем. И я обрел в ней ту любовь, о какой только слышал и читал; тот благородный идеал женщины, у которой в жизни есть лишь один мужчина. Неужели ты не знаешь, как редко встречаются такие женщины? Мелоди – первая женщина, с которой я ощутил себя человеком. С ней я могу расслабиться, оставить свои тревоги, и она никогда не пытается унизить меня. Она любит меня, мама. И я никогда еще не был так счастлив.

– Как ты можешь говорить это, если я сейчас только услышала совсем иное?

Он всхлипнул и упал на кровать, повернувшись ко мне спиной:

– Я же просто защищался, и она тоже. Она чувствует, что предала Джори, любя меня. Я тоже ощущаю себя предателем. Иногда мы вместе забываем вину и стыд, и тогда нам обоим хорошо. Когда Джори был в больнице, а вы с Крисом все время отсутствовали, ее не было необходимости соблазнять. Она бросилась сама в мои объятия, лишь недолго посомневавшись. Ей нужен был кто-то, кто бы ей посочувствовал. Все наши разногласия и ссоры происходят от чувства вины. Если бы не Джори, она была бы со мной, была моей женой.

– Барт! Ты не можешь отнимать у Джори жену! Он теперь нуждается в ней, как никогда раньше. Ты совершил преступление, утешая Мелоди в ее одиночестве. Оставь ее. Перестань с ней встречаться и спать. Будь честным по отношению к Джори, и он сможет быть честным к тебе. Всегда и всюду Джори защищал тебя – вспомни это.

Что-то жалобное мелькнуло в его глазах. Он вновь показался мне обиженным ребенком. Бедный маленький мальчик, который не любит самого себя.

Он хрипло сказал:

– Да, я люблю Мелоди. Я так люблю ее, что готов жениться. Я люблю ее каждой частицей моего тела. Она пробудила меня, вырвала из глубокого сна. Понимаешь, она первая женщина, которая так тронула мое сердце. Я никогда никого так не любил, как Мелоди. Теперь я уже не могу вытравить ее из своего сердца. Она прокрадывается в мои комнаты, всегда так изящно одетая, с ее чудесными длинными волосами, вся такая свежая и душистая после ванны, и стоит ей приблизиться ко мне, как мое сердце начинает биться быстрее. Когда я засыпаю, она снится мне. Она стала воплощенной мечтой моей жизни. Неужели ты не понимаешь, почему я не могу оставить ее? Это она пробудила во мне такие ощущения и желания, которых я даже не подозревал в себе. Раньше я думал, что секс – это грех, и я не мог, побывав с женщиной, не ощущать себя грязным, даже грязнее, чем я полагал ее саму. Я не мог отделаться от чувства стыда и вины; для меня всегда соединение двух обнаженных тел было грехом. Теперь я думаю иначе. Это она открыла мне глаза на то, что любовь прекрасна, и теперь я не смогу без нее. Джори уже не сможет быть для нее любовником. Позволь мне построить нормальную жизнь для себя и для нее; позволь мне быть для нее тем, кто ей нужен. Помоги мне, или… я не знаю… я даже не знаю, что я сделаю с собой…

Его темные глаза смотрели на меня умоляюще.

Каково мне было слышать все это… мне, которая всю жизнь безуспешно пыталась завоевать его доверие, и вот он полностью доверился мне – и что же делать? Я любила Барта, но я любила и Джори. Я стояла, ломая руки, надрывая свою совесть и мучаясь виной; но ведь надо было что-то решать. Да, я отдавала предпочтение Джори и Синди, да, я пренебрегала Бартом…

А вот теперь и мне, и Джори придется расплачиваться за это.