Семеро против Ривза

Мистер Ривз еще немного поразмышлял об этом — просто так, без всякой видимой цели. И вдруг — подумать только! — вслух заявил: «Да ведь вся моя жизнь была рутиной». И поспешно оглянулся: не слышал ли его кто-нибудь. «Именно рутиной. И пока я был частью общей рутины, я жил одной жизнью с другими людьми. Теперь же я нарушил рутину и тем самым порвал с ними. Плыву, так сказать, без всякого смысла по волнам Времени. Тут надо что-то предпринять. Но вот что?…»

Это была загадка. А мистер Ривз не привык ломать голову над загадками. Он — человек действия, как он нередко похвалялся. И ведь правда, мистер Ривз всегда действовал — если действие было необходимо, неизбежно и сообразно традициям. Он всегда делал то, что следовало, и не делал того, чего не следовало. В семнадцать лет, по окончании школы, он послушно пошел работать и, как положено, отдавал часть своего заработка матери, пока не женился и не ушел из дому. Женился он, как положено, на девушке, с которой был обручен, и всю жизнь сохранял ей верность. Он произвел на свет детей и потратил на уход за ними и на их обучение куда больше, чем было когда-либо потрачено на него. Выполнил он и свой главный долг — нажил денег и притом честно: бухгалтерские книги и переписка фирмы мистера Ривза выдержали бы самую строгую и самую придирчивую ревизию. И вот наконец дожил он до того, что ушел на покой. Казалось бы, счастливее не может быть человека на свете — и все же…

Наморщив от напряжения лоб, мистер Ривз раздумывал. Вся его жизнь прошла в следовании долгу, в выполнении каких-то обязательств — преимущественно финансового порядка. Но обязательства эти имели свой предел, и вот они выполнены. Правда, он все еще должен содержать Джейн и детей, но тут можно не волноваться, если, конечно, он вдруг не опростоволосится и не станет банкротом. В его жизни теперь не хватало только одного — Джона Мейсена Ривза. Что же такое Джон Мейсон Ривз? Что представляет собой это нудное, малоприятное существо, которое вдруг возникло после стольких лет, проведенных в кипучей деятельности и суматохе? Чего он хочет? В самом деле, ну чего?…

Всерьез устав от такого восхождения на вершины мысли, мистер Ривз решил оставить в покое эту проблему. Но где-то в глубине его сознания продолжала гнездиться раздражающая уверенность в том, что проблема эта не оставит его в покое.

Он набил трубку, раскурил ее, затем подошел к окну и стал смотреть в сад. Перед ним — вплоть до мельчайших подробностей — была та же картина, какую он видел в то Первое Утро. Правда, нарциссы слегка поувяли, — надо будет сказать Брауну, чтобы он их срезал, — и покачивались теперь под более теплым ветерком; небо выглядело менее суровым и облачным, зато, казалось, те же дрозды и скворцы тем же манером очищают его лужайку от насекомых. И все же разница чувствовалась: весна по-настоящему вступила в свои права. «И утро сейчас совсем такое же, — подумал мистер Ривз, изумляясь собственным мыслям, — как тогда, когда они с Джейн проводили медовый месяц в Котсуолдсе…» Мистер Ривз предложил тогда Брайтон — уйма развлечений и отличные устрицы, — но Джейн настояла на Котсуолдсе. Почему ей так хотелось туда поехать? И почему он ни разу не удосужился ее об этом спросить?

Почему? Почему? Мистер Ривз, как малый ребенок, замучил себя этими «почему». И вот еще одно: почему бы ему не отправиться куда-нибудь на целый день? Зачем киснуть дома, портить себе нервы или слоняться по Мэрвуду?…

Итак, он сказал Эстер, чтобы его не ждали к ленчу, и, предусмотрительно избежав встречи с Джейн, сел в машину и поехал — куда глаза глядят. Мистер Ривз не имел ни малейшего представления о том, куда он едет или куда хотел бы поехать. Лишь бы подальше от всего… «Но что ты подразумеваешь под „всем“, — спросил себя мистер Ривз, чувствуя, что теряет почву под ногами, — и куда „подальше“ ты уедешь и что станешь делать, если уедешь?…»

К полудню мистер Ривз очутился в небольшой деревушке на Темзе. У моста стоял соблазнительный кабачок, беленький, с розовыми гиацинтами в ящиках на окнах. Возле самой реки, на большой лужайке, белели круглые столики с прислоненными к ним белыми железными стульями. Мистер Ривз поставил машину, осведомился, сможет ли он позавтракать ровно в час, и пошел прогуляться по бечевнику.