Семеро с планеты Коламба (сборник)

— Кукол побежал на огороде запрятывать, — наябедничала она, — дома-то ему их держать стыдно. — Глаза ее светились надеждой на то, что художник вместе с ней Славика за кукол высмеет.

— Брысь, Нинон! — отмахнулся Кубик. — Ябед в старину за язык подвешивали.

— Дядя-мальчик! — крикнула Нинка. — Борода, что у попа, а с малолеткой стакнулся!

Художник затопал на нее ногами, и она снова нырнула в сени.

Славик отнес Садима и Питю в кукурузу. Пришельцы ждали их — они на этот раз не прятались, а стояли кто где на кукурузных стеблях — наверняка беспокоились.

— Все в порядке, живы-здоровы! — сообщил Славик, вжикнув «молнией» на сумке и доставая путешественников. Те перебрались на свои кукурузины.

— Чур, я буду рассказывать, а Садим — дополнять! — крикнул Питя. — У меня память цепкая, но короткая!

— Хорошо, — согласился командир и спросил у Славика — Ты вечером к нам придешь?

— Приду. Садим… Ты о том деле не забудешь? — Славику пришлось задать этот вопрос, хотя и было стыдно: он такой большой по сравнению с пришельцами, а просил у них помощи!

— Я и то помню, — раздался голос Пити. — Наш Славик приглашен завтра на драку. Его противником будет Митяй, который всех сшибает с катушек. Если не забуду, расскажу про катушки — смешнее словечка я не слыхал. И главное, Митяй сшибает с катушек не роботов, а…

— Как только начнет темнеть, приходи, — перебил Питю командир. — Мы должны посоветоваться.

Славик отправился к Кубику. Ему он не мог открыть свою тайну, просто хотелось побыть рядом с ним. Даже о тревожных вещах рядом с художником думалось спокойнее.

Славик задал Кубику старый вопрос: для чего ему коза?

— Коза, — чуть приоткрыл секрет художник, — мне служит для разговора. Кто-то увидит меня с этюдником через плечо и с козой на веревке и непременно спросит, для чего мне она. Я отвечу: для молока. Козье-де молоко полезное… Любопытный тогда скажет: ага, понятно, коровье-то молоко против козьего никуда не годится, потому что разбавленное, то ли дело раньше… Я поддержу: раньше-то, скажу, не только молоко было лучше. Вот и разговоримся.

Кубик все говорил и, наверно, о другом, а Славик стал думать о своем. Художник это заметил и спросил, слышит ли он его.

— Слышу, — ответил Славик, — вы о пожаре рассказываете.

— О каком пожаре? — изумился сосед и хлопнул себя по джинсовым коленям. — Я рассказываю о том, как однажды в детстве, осенью, мне довелось увидеть сельскую свадьбу, и она осталась в памяти незабываемым, как пожар, зрелищем. Да, она была как пожар! Все полыхало — деревья, облака, одежды, — только конь жениха был черным, как головешка. А музыка добавляла и добавляла огня. С тех пор я все пытаюсь восстановить эти краски на холсте — то ли настоящие цвета свадьбы, то ли цвета тогдашнего моего восторга — и никак не могу. Мучаюсь, дурью маюсь, как сказала бы Нинон, а — не могу… Самый лучший мой рассказ прослушал! Чем ты так озабочен?

— Я? Я вот думаю, что было бы, если б в наш огород вдруг опустились пришельцы?

— У вас, у нынешних четвероклассников, только пришельцы на уме, — проворчал Кубик. — Я ему про Ерему, а он мне про Фому.

— Нет, а честно, дядя Витя, что бы вы делали?

— Восподи! — воскликнул художник голосом Евдокимовны. — Что бы я делал! Да сказал бы: милости просим на нашу землю!

— А дальше?

— Постарался бы войти в контакт.

— А еще дальше?

— Еще? — Кубик задумался, почесал бороду. — Рассказал бы о нашей Земле, спросил бы об ихней.

— А еще, еще дальше?

— Постарался бы выяснить цель их визита.

— Они просто познакомиться прилетели. Им просто интересно. Мы ведь тоже, если б могли, полетели бы на другую планету? Просто так?

— Замечательная цель — «интересно», — согласился художник. — Ну а чем сейчас твои пришельцы заняты?

— Они… — Славик посмотрел на небо. — Они сейчас решают одну проблему.

— Какую?

— Они хотят предотвратить завтрашнюю драку землян.

— Какую драку ты имеешь в виду? Уж не войну ли какую-нибудь?

— Да нет. Михайловцы с нашими должны драться.

— Ну и как же они ее предотвратят?

— Пока не знаю.

— Хорошо вам, фантазерам, живется, — позавидовал Кубик. — Все у вас под рукой — самолеты, автомобили, волшебные палочки, пришельцы…

— А в той драке, между прочим, и я должен участвовать, — сказал Славик и с надеждой посмотрел на Кубика.

Но тот уже загрустил и на его фантазию внимания не обратил.

— …А если что яркое и задумаешь сделать, так только то, что видел раньше, когда глаза были ясные, ничем не затуманенные…

— …У михайловцев Митяй — знаете какой здоровый! — не отступался Славик.

— А ты его волшебной палочкой по лбу — раз! — и нет никакого Митяя, — уныло посоветовал Кубик…

Такой вот разговор шел на теплом от солнца крылечке. Солнце опускалось все ниже. Манька лежала и все пережевывала и пережевывала траву, вспоминая вкус каждого пучка, который ухватила днем. Грусть художника прошла, и он доказывал Славику, что пришельцев, к сожалению, мы, видимо, не дождемся, потому что… И пересказывал статью известного астрофизика Шкловского, который с помощью формул вычислил ужасающе малую вероятность их существования и, тем более, появления на Земле.