Семья

Для Бориса это был фатально неудачный год. Вокруг него бестолковый народец галдел о возможном конце света, поднимая ажиотаж, связанный с календарём давно покойных туземцев. Весь мир переполошился, переживая, что именно в этом году будет гореть в аду. Стадо баранов. Вот для него конец света почти наступил, потому что весь его бизнес лопнул, как мыльный пузырь. Тюрьма грозным призраком маячила впереди. Афёры с недвижимостью, закупка некачественных и дешёвых материалов по баснословным ценам, невыполнение договорных обязательств и даже контрабанда. Его обложили со всех сторон, но это ничего, он ещё повоюет и обязательно выкрутится. Даже если сядет в тюрьму, то очень ненадолго и при всех раскладах останется обеспеченным человеком. Не таким как раньше, но бедствовать не будет. Пора избавляться от пиявок и отправлять их в самостоятельное плавание. Его взгляд скользнул по лицу матери. Она явно постарела, видимо, все эти женские штучки больше не действовали на неё, хотя деньги она упорно продолжала просить. Куда она их девает? Её парикмахерская приносила стабильный доход, пусть и небольшой. Вечно ей нужно было больше. Борис мог бы выяснить что происходит, но он тонул в собственных проблемах и не хотел нагружать себя чужими. Когда мать поняла, что кормушка больше не работает, выражение её лица стало таким жалким и растерянным, что он посчитал нужным объяснить причину отказа в очередном транше.

– Что же теперь делать? – Вопрос повис в воздухе и непонятно кому он был адресован, ему или самой себе.

Как бы там ни было, он был хорошим сыном и помогал ей, пока мог. Она взрослая девочка и должна была понимать, что рано или поздно это закончится. Разве мать заботило, насколько честно зарабатываются такие большие деньги? Она никогда не хотела глубоко вникать во что бы то ни было. Такая себе смесь моллюска с пиявкой. На протяжении своей жизни то к одному, то к другому хозяину присосётся и едет, закрывшись от мира толстым панцирем. Другое дело Катька. Несмотря ни на что, её позиция была достойна уважения. В этом году Арина идёт в школу, а в её положении собрать ребёнка в школу непросто. Это касалось не только сестры, потому что призывы взять кредит на одно из самых грандиозных событий в жизни любой семьи – пестрели на билбордах по всему городу. Для многих это была реальная жизнь во всей своей красе.

Россыпь жёлтых точек в траве городского парка радовала глаз и Арина, судя по всему, поставила себе задачу не просто сократить их количество, а полностью истребить. Венок из одуванчиков украшал её головку, а желтые браслеты из них обвивали детские руки, превращаясь в цветочные рукава. С момента их последней встречи племянница заметно вытянулась вверх. Каждый раз, когда она наклонялась за очередным сорняком, ткань её лёгких штанишек обтягивала аппетитную детскую попку. Девочка – вылитая мать, только длинные почти белые волосы не давали Борису поверить, что перед ним кружится маленькая Катя. Такая, какой он её помнил. Детский смех и охапка бурьянов на его коленях в кои-то веки обтянутых джинсовой тканью, вырвали его из воспоминаний.

– Ты спишь с открытыми глазами, что ли? Это тебе.

К дяде Арина относилась, как к Деду Морозу. Без преувеличения можно было сказать, что он им и являлся. Каждая редкая встреча означала поход в забегаловку, где покупалось всё, на что показывал её маленький пальчик. В магазине игрушек они были желанными гостями, потому что история повторялась и из магазина их троица всегда выходила с кучей пакетов и коробок. Тормозом этой вакханалии всегда выступала мать. Борис уже давно понял, что Катя терпит его присутствие в жизни дочери только ради этих подарков и блестящих глаз своей дочери. Она не могла позволить себе слишком многого, а лишать дочь таких радостей просто не решалась. Возможно, она считала, что так он искупит свою вину, которой Борис просто не чувствовал. Он никогда не оставался наедине с Аришей и подозревал, что без Кати тут не обошлось. Когда мать была с внучкой, то они всегда встречались в публичных местах: на детских площадках, в городском парке или в детских комнатах торговых центров.

Телефон матери бесконечно выдавал звуки сообщений, которые заставляли её вздрагивать и хмуриться.

– Может, ответишь, наконец? – спросил он раздражённо.

– Вот об этом я и хотела поговорить с тобой. Раз ты не можешь помочь, мне нужно срочно отлучиться. Буквально на пару часов, – жалобно сказала мать, отключая звук в телефоне.

Борис замер, радуясь тому, что солнцезащитные очки прикрывают его глаза. Что может быть настолько важным, чтобы заставить мать забыть о данном обещании не оставлять его наедине с Аришей? В том, что оно имело место, он не сомневался, и до этого дня мать неукоснительно выполняла его. Словно для того, чтобы заглушить собственные сомнения, мать произнесла:

– Мне очень надо уйти. Ты же знаешь Екатерину, она вырвала у меня обещание, что я не оставлю Аришу ни на кого постороннего.

«И тем более на тебя», – так она должна была закончить свой монолог, но промолчала.

– Я понимаю, – кивнул Борис.