СемьЯ

В какой-то момент за ревом потока ей почудилось шипение. Словно змеи, черный клубок глянцевых змей пронесся мимо по течению. Змеи, точно, в воде же могут быть змеи… Они канатами обовьют ее ноги, прорвут острыми зубами штанины, вспорят тонкую кожу, отравят, и она умрет… Паника захлестывала с головой, но она упрямо шла, зная, что ее истерика никому не поможет. Саша то и дело нагоняла Костю, пристраивалась за ним след в след и шла по пятам, будто надеялась, что в случае чего он сможет ей помочь.

Из боковых тоннелей за Сашей следили мертвые глаза. Стоит обернуться – никого. Но чуть отведут фонарь в сторону, чуть забудет обо всем Саша, и она снова влажно дышит в спину, она смотрит, буравит глазами.

Вода пыталась утянуть слабые тела в водовороты. Чем глубже становилась канализационная река, тем тяжелее было сражаться с пахучей водой. И, когда кто-то из бродяг не удержался на ногах, Саша почти не удивилась этому – возможно, это змеи. Или химера.

Саше хотелось броситься вперед, убежать, выбраться. Но она не смогла сделать и шага.

Крик стоял страшный – казалось, кричали все: и люди, и стены, и даже бурлящая вода вскипела воем. Костя, обогнув Сашу, бросился на подмогу, и только тогда Саша помчалась следом за ним.

Идти по течению было проще – ногам будто помогал бешеный поток, но затор из человеческих тел, пытающихся устоять на месте, то и дело захлестывало черной волной.

– Держаться! – ревел Костя, пытаясь разобраться, кто упал, и поставить его на ноги. Он вцепился в чью-то вскинутую ладонь и изо всех сил потянул на себя.

Саша, не зная, чем помочь, увязала в потоке и металась, словно умалишенная. Очередной поток воды сбил ее с ног – она ушла под воду с головой, захлебнулась вонючей жижей, попыталась схватиться хоть за что-то, но вода уже швырнула ее в свару из человеческих тел, вышибив из легких воздух.

Саша зацепилась за чью-то куртку, ринулась на слабый отсвет фонарика, но поток потащил ее дальше, и она, сама не понимая, как это случилось, понеслась вперед, барахтаясь и сражаясь, ощущая, как с каждым мгновением ее все сильнее уносит вперед, в черноту, в одиночество…

Она заорала, но вода поглотила ее крик. Чья-то рука схватила Сашу за волосы – ее потянули вверх, не отпуская, и Саша вцепилась в эту ладонь правой рукой, вцепилась так, что не отодрать, взбрыкнула ногами, взбивая воду в пену…

Ее поставили на ноги, и Саша, отплевывая влагу, прижалась к кому-то одеревеневшим телом. От шока она ничего не соображала, лишь открывала рот и пыталась глубоко вдохнуть, а ее спаситель (или спасительница?) уже ринулся обратно, пытаясь спасти остальных.

Саша пошла следом, расставляя ноги так, чтобы больше не проиграть черному потоку. Вода лилась по ее лицу.

– Хватайся за меня! Давай! – кричал Костя наугад. Да, кажется, это был его голос.

– Валя, держите Валю! – орал Юра, и Саша пробилась к ним, пытаясь схватить верещащую девочку, крепко вцепившуюся пальчиками в Юрины темно-рыжие волосы. В полумраке из беснующихся фонарей те чудились сплошь черными.

Саша одной рукой все-таки схватилась за Валину ногу и одним резким рывком опрокинула девочку на себя, прижала ее к груди, обнимая так крепко, будто она была главной, кого нужно спасти. Сломанная рука горела, глаза заливало водой, только вот Саша не собиралась сдаваться.

– Я держу тебя, держу… – твердила она, сжимая девочку все крепче и крепче. Валя пальцами впилась в шею своей спасительницы, наверное, там даже останутся круглые синячки, но Саша ничего не чувствовала от холода.

Вода вокруг напружиненных тел пошла волнами, и Костя с трудом вытянул из свары длинного Егора, который мигом прилип к стене, словно жук-палочник. Он задыхался.

Костя, борясь с течением, поставил на ноги и Милу, которой после обморока сложнее всего было идти по бесконечному тоннелю. Егор мигом притянул неповоротливую Милу к себе.

Юра с Женей поднялись своими силами, упираясь руками в склизкие бетонные стены.

– Что случилось? – заорал Костя.

– Я поскользнулась! – крикнула насквозь мокрая Мила. – Сбила кого-то с ног, и…

– Понятно! Осторожно, держитесь друг за друга! – проорал им Костя. По его напряженному лицу было видно, что и он боялся не только ревущего потока, не только ледяной воды, а опасностей, притаившихся в черной воде…

– Давай Валю! – крикнул Юра и, не дожидаясь ответа, вырвал девочку из Сашиных объятий. Той не хотелось отдавать ребенка, но она прекрасно понимала, что не справится сама.

Второй раз за это утро она вцепилась в Валю так, будто девочка была ее личным спасением. И если в тесной комнате у бродяг Саше было страшно не справиться, и она не знала, чем отвлечь ребенка, то тут все было предельно просто. Хватай, прижимай покрепче единственной целой рукой, и все будет в порядке.

Но почему она всегда пыталась спасти лишь Валю? В том ли причина, что девочка попросту слабее всех бродяг?..

Или здесь есть что-то другое?

Сама Валя, которую с трудом усадили на Юрины плечи, глядела на Сашу со странным выражением. На миг в ее глазах промелькнуло что-то давно позабытое, печальное и бессильное…