Семья

Адвокаты выслушали ожидаемое сообщение о том, что свидетели прошли процедуру полного добровольного мнемосканирования, согласно которому воспоминания брата и сестры признаны полностью достоверными.

Никто не пытался возразить против приобщения к делу оглашенной информации. Все равно это уже не имело значения.

Иллис покосилась на свободное кресло. Майя заканчивала формальности в комнате свидетелей и должна была появиться в их ложе с минуту на минуту.

– Хотелось бы проследить за этим пареньком, – повернулась она к Виттору.

– Поздно, – хмыкнул тот.

– В смысле?

– Во время перерыва ему было велено покинуть здание суда. Так этот не совсем умный пошел к стоянке глайдеров прямиком через площадь. Его там и узнали.

– Там много народу?

– Пострадавшие, не включенные в процесс, их родственники, друзья первых и вторых, друзья друзей. В общем, праздные любопытные предпочли другие площади.

Заметив, как нахмурилась Иллис, Виттор поспешно поправился:

– Да ты не беспокойся, полиция успела его выхватить из толпы. Так что парень сейчас направляется в больницу с переломом носа.

– А ты откуда знаешь?

– Так наши ребята из класса своих наблюдателей к окнам подвесили.

Иллис с любопытством подняла глаза. Городская стража приняла решение не препятствовать самодельным летающим камерам в районе здания суда. Только установила дополнительную защиту на окнах. И сейчас рябь из многочисленных мелких и не очень летающих роботов-наблюдателей мельтешила в каждом окошке.

– Это те, что мы в школе делали? – уточнила она, естественно, не пытаясь вычислить поделки одноклассников.

– Ну да, на робототехнике. Запас времени у них небольшой, конечно, так ребята по нескольку штук сотворили.

– Вот не понимаю. Ведь тут целая система голографической съемки с прямой трансляцией. Полно аппаратов в продаже. Зачем эта кустарщина?

– Тебе и не надо понимать. Это будет своя, личная запись. Для кого-то в этом главная прелесть. – Пожал плечами Виттор и обернулся, приветствуя уставшую Майю.

Та аккуратно опустилась на приготовленный стул, ответила на молчаливое пожатие названой сестры и с беспокойством уставилась вниз, где новый адвокат взялся за брата.

А Лютик был спокоен. Весело комментировал короткие эпизоды, подробно объяснял, как сбегал и как его ловили. Даже описывал глайдер, что угнал во время побега. По ходу описал и причину гибели своей мучительницы.

– Прошу прощения. – Прокурор поспешно встал со своего места. – Действия ниэла Лютимира в сложившейся ситуации признаны самообороной. Все обвинения с него в покушении на убийство сняты, а дело о гибели леди Ниары закрыто. Барон Горнийский в качестве обвиняемого предстанет перед судом на следующих заседаниях.

Адвокат кивнул, принимая к сведению сделанное заявление, и решил перейти к другому эпизоду, обратившись за пояснениями к офицеру дознания. Но прокурор продолжил, поясняя некоторые темные пятна в показаниях Лютика:

– Кроме того, услышанная свидетелем фраза графа Контрийского позволила возобновить поиски капитана Дролнова и определила их направление. К сожалению, поисковой службе удалось найти его только спустя две недели после описываемых свидетелем событий. По личному приказу обвиняемого, его не только похитили, но и имитировали гибель на курорте, где он отдыхал. Его поместили в тупиковое ответвление долины. Своеобразный местный заповедник для уцелевших тварей и мутировавших животных после давних расколов. На момент обнаружения, в результате полученных ранений, он находился без сознания. В настоящее время он проходит лечение и по состоянию здоровья не может присутствовать в здании суда лично. Надеемся, что он примет участие в последующих процессах. Тех, что касаются исполнителей поручений.

– Но в деле значатся его показания. – Адвокат пролистал несколько страниц в своих пометках.

– Да. Капитану удалось узнать подробности самого первого эпизода, связанного с мнимой гибелью свидетеля Лютимира. Так как исполнители дали признательные показания, обвинение сочло возможным учесть состояние здоровья свидетеля и не вызывать.

Защитник нехотя кивнул. Собственно, это был действительно очевидный процесс. Сторона обвинения могла себе позволить любые рокировки и даже отказываться от вызова свидетелей. Материалов было столько, что один-два эпизода вообще не играли роли для подзащитных. А уж для его графа и вовсе было достаточно этих двух свидетелей. Он еще раз вздохнул и обратился к продолжавшему стоять мальчику с очередным вопросом:

– Свидетель, в замке, как следует из материалов дела, к вам относились плохо все его жители?

– Почему. Совсем не все. Просто меня все время спрашивали про таких людей. А так были служанки, которые мне приносили еду. В прачечной две таких было. Но мы не разговаривали. Их за это могли наказать. Поэтому женщины прятали еду в разных местах и оставляли знак. А пока я ел, старались отвлечь остальных, чтобы не донесли хозяину.

– Вы их можете назвать.

– Говорю же, мы не разговаривали. И имен я не знаю. Но я показал на изображениях, которые мне показывали.

– Хорошо. И это всё?