Семья Буссардель

После смерти жены Флоран никого не хотел видеть перед собою за столом на том месте, где в течение десяти лет он привык видеть Лидию; но в день возвращения близнецов он посадил там старшую дочь. Несомненно, он не досадовал на то, что совершенно новое обстоятельство, такой радостный случай, такой законный предлог позволили нарушить установленный им порядок держать пустым место Лидии: не мог же он соблюдать это правило вечно. Рамело сидела по правую руку хозяина, а рядом с нею - Жюли; по левую руку отца восседали на высоких детских креслицах Фердинанд и Луи, которых придерживали ременные подхваты; между близнецами сидела Батистина. Бывшую деревенскую пастушку назначили няней, полностью освободив от всех иных обязанностей; и теперь ей полагалось убаюкивать, обмывать, забавлять двух наследных принцев и быть их рабою.

За десертом всех ждал сюрприз: Жозефа подала бутылку вина, которую хозяин велел ей охладить на окошке в кухне. Это оказалось шампанское, отец выбрал самое сладкое - по вкусам девочек; пробка шумно ударила в потолок, и бутылка, обошедшая кругом стола, вызвала веселое возбуждение раньше, чем ее распили. Решили провозгласить тосты в честь новорожденных. Было условленно, что каждый должен придумать собственное пожелание, отличное от других, но называть имена только Фердинанда и Луи. Отец выставил это условие из осторожности, опасаясь, что какой-нибудь намек, горестное воспоминание набросит траурный покров на семейное торжество. Ведь в конце концов вдовцу приятно было сидеть во главе праздничного стола, за которым собралось четверо его детей и три женщины, приставленные к ним для услуг. При жизни Лидии такого рода собрание показалось бы ему скучным, а теперь он не чувствовал себя чужим в этой компании.

Каждый вставал со своего места и, подняв бокал, произносил тост, в котором сказывался характер выступавшего. Поочередно выпили за здоровье близнецов, за их благочестие, за их счастье. Флоран сказал: "За их преуспеяние в жизни",- выразив одним этим словом решительно все. Рамело пожелала высказаться последней, и все ждали от нее чего-нибудь смелого.

- Пью за того из двойняшек, кто первый женится! - воскликнула она.

Остальные женщины запротестовали, захохотали. Бедненькие ангелочки! О чем им говорят! В их-то возрасте!.. Только отец был по-прежнему серьезен и, предавшись этим матримониальным мыслям, молча смотрел на сыновей.

Но близнецам, вероятно, наскучило слишком долгое пиршество, и они задремали на своих насестах. Все примолкли - надо было уложить малюток в постель. Батистина взяла их на руки и понесла в "белую часовенку", как она говорила. Тогда и обе сестрицы, отяжелев от слишком обильной еды и капельки шампанского, не стыдясь, тоже отправились вздремнуть. Рамело ушла к себе, а Жозефа, которая чокнулась с господами, стоя у стола, собрав посуду, унесла ее на кухню.

Флоран захватил из конторы бумаги, касавшиеся важной сделки, намереваясь изучить их как следует на досуге; он последним вышел из гостиной и заперся у себя в спальне.

Атмосфера домашнего святилища, царившая со смерти Лидии в этой низкой комнате, стала необходимой вдовцу. Правда, после дневной суеты он не обретал тут душевного спокойствия и даже испытывал какую-то смутную тоску, у него немножко щемило сердце, но такое настроение не лишено было прелести. Сев за стол, он развернул папку с бумагами, бросил взгляд на портрет жены, вздохнул и в притихшем своем жилище, где уже уснули два его сына и две дочери, закончил достопамятный воскресный день работой.

Однако с появлением в доме новых колыбелей ему пришлось познакомиться со многими весьма реальными заботами и острее ощутить отсутствие покойной жены. Предчувствие, которое у него было когда-то, в известной мере осуществлялось. Шли дни, и на каждом шагу возникали случаи, заставлявшие его сильнее чувствовать свою утрату. Тем, кто говорил с ним об усопшей, он доверительно сообщал: "Чем дальше, тем больше мне ее не хватает"; это не было ложью, но его признание, казавшееся людям доказательством глубокой скорби, скорее всего вызывалось тяготами отцовских обязанностей и неудобствами жизни вдовца. Недоставало ему не столько Лидии, сколько супруги, а главное - матери его детей.

Настал день, когда близнецы впервые серьезно заболели. Деревенская жизнь, чистый воздух Муссо шли им на пользу, а парижский воздух дурно на них подействовал. Под рождество они сильно простудились, а после Нового года заболели коклюшем. При этом испытании Рамело повела себя столь же достойно, как и при рождении двойняшек. Ее опыт, ее чутье, ее решительный характер и упорство в борьбе с недугом, ее умелость, которой она значительно превосходила Батистину, плохо справлявшуюся с непривычными для нее обязанностями, сыграли важную роль в исцелении малюток и были большим подспорьем Флорану, совсем потерявшему голову. Соседка по квартире теперь уже окончательно вошла в жизнь семейства Буссардель. Ведь оно чуть не лишилось обоих близнецов, Флоран не колеблясь заявил, что их спасла добрая Рамело.