Семья Буссардель

Буссардель задумал купить имение. Ведь теперь ему необходимо было устраивать охоту для своих знакомых, принимать их в загородной резиденции летом, во время мертвого сезона. Многие из его приятелей обзавелись имениями. Буссардель каждый год ездил охотиться к Альбаре в Юрпуа. Он брал с собою Аделину, а затем и обоих близнецов, когда они подросли и уже могли получить охотничий билет; две эти недели были сплошным удовольствием: охота, облавы, сигналы сбора, балы, шарады, поездки по гостям в соседние имения. За все это следовало отплатить равной монетой. Сколько ни тратиться на приемы в зимние месяцы, все равно останешься в долгу; а кроме того, какую бесподобную выгодную сторону имеет это гостеприимство на несколько дней, которое оказываешь у себя в имении: устанавливается более тесная близость с нужными людьми, узнаешь личную жизнь своих гостей, удобно бывает как бы невзначай поговорить о делах, и притом не один раз, обсудить их на свежую голову, в спокойной обстановке.

В начале 1832 года Буссардель составил список из шести имений, намереваясь остановить выбор на одном из них. Согласно полученным сведениям, каждое из этих владений представляло особый интерес. Но ехать в зимнее время осматривать их было трудно, и маклер пока еще не принял решения; впрочем, спешить было не к чему.

Он не поделился с детьми своими замыслами, боясь, что этот нетерпеливый народ будет приставать к нему, упрашивать, надоедать до тех пор, пока он не повезет их посмотреть, что он покупает. А ведь это мешает разумному выбору. Гораздо лучше выбрать без них. Дети потом привыкнут к любому имению, и зачем им показывать, например, усадьбу, в которой есть пруд с островом посредине, если в конечном счете придется купить другое имение, где есть только речка. Отеческая любовь никогда не заставила бы Буссарделя натворить глупостей в деловой операции, а ведь это, в сущности, было деловой операцией. Взвесив все обстоятельства, Буссардель, который до лета не мог отлучиться из Парижа, отправил в поездку для осмотра всех шести усадеб самого толкового, самого осмотрительного из своих клерков. Этот доверенный вернулся в мальпосте через две недели, проделав в общей сложности сто тридцать лье, и привез в портфеле материал для шести докладов. Тотчас же составив эти доклады, он в день карнавала с утра до вечера их перечитывал и подчищал: Буссардель заявил, что ему срочно нужно с ними ознакомиться.

В этот день Аделина и оба мальчика в сопровождении Рамело отправились к "сестрице Жюли". Госпожа Миньон младшая устроила в своем доме утренник-маскарад для развлечения своих детей - четырехлетнего сына и дочки, которой еще не было двух лет. Мальчик изображал Геркулеса, а девочка, восседавшая на руках у няни, - бенгальскую розу. Как и подобало старшеклассникам, близнецы, уже изучающие риторику, не пожелали облачаться в маскарадные костюмы, а при всем известной строгости нравов мадемуазель Аделины не могло быть и речи о ее участии в такой затее.

Все трое вернулись вместе со своей опекуншей задолго до вечерней трапезы. Аделина всех торопила ехать домой, так как отец должен был отправиться в гости на званый обед, а ей, как она заявила, обязательно нужно было с ним поговорить. Тотчас же по приезде она побежала к отцу. Он одевался, она стала настойчиво просить, чтобы он впустил ее.

- Прошу тебя, папенька, - сказала она через дверь, - открой мне. Я должна сообщить тебе очень важную и вполне достоверную новость.

На двадцать первом году она принялась было называть отца на "вы", полагая, что этого требует их положение. Но когда стало известно, что новый король при всем своем дворе говорил с королевой Мари-Амели на "ты", Буссардель заставил свою дочь отказаться от реакционного "вы".

- Не могу отворить тебе, дитя мое. Говори через дверь.

- Нельзя, папенька. Новость такая, что вслух о ней сказать нельзя.

Отец досадливо вздохнул. Манерность его дочери в домашней жизни, как ему казалось, приводила к излишней трате времени.

- Я из-за тебя опоздаю. Ну, хорошо... Отворите барышне дверь, - сказал он одевавшему его камердинеру.

Дочь подошла к отцу, он запахнул полы халата. Видя, что она бледна, что в глазах у нее испуг, он подал лакею знак удалиться.

- Ну, что такое?

- Папенька, в Париже холера!

- Холера?.. Что ты выдумываешь!

- Право, холера.

- От кого слышала?

- От привратницы в доме Жюли. Она мне сказала, что нынче утром один человек...

- Сплетни! - воскликнул Буссардель, не любивший дурных вестей, особливо не желавший верить ни дурным, ни хорошим вестям, если они исходили от какой-нибудь мелкой сошки.

Аделина попыталась настаивать. Отец ее выпроводил: его ждут.

- Успокойся, голубушка Аделина, и скажи, чтобы мне подали карету.

За обедом и в течение всего вечера Аделина ни словом не обмолвилась о том, что она узнала. Она никогда не дарила своим доверием ни Рамело, ни братьев.