Семья для нефтяного магната

— Не договорились, — вздыхая, констатирует секретарша и ставит передо мной чашку чёрного кофе. — Опять пол дня потратили. Что этому Филатову неймется?

— Все сложно, Анна Ивановна, — отзываюсь, нервно растирая виски. — В следующий раз не ждите, пока встреча закончится, идите и кушайте спокойно. Я прекрасно помню про ваш режим и не имею ни малейшего желания терять такого ценного сотрудника.

— Да как же! — всплескивает женщина руками. — Оставишь вас. Где ручки лежат не знаете, договор не распечатаете… — ворчит, собирая со стола документы.

Позволяю ей это, потому что знаю — истинная причина того, что моя секретарша караулит дверь со стороны приёмной в другом. Она очень за меня боится. И объяснять, что в бизнесе все давно цивилизованные люди, ей бесполезно. Старая закалка из девяностых.

— Вы перевод отправили? — перебиваю ее.

Замирает.

— Конечно, пятьдесят тысяч, как всегда. Квитанцию прикреплю к чекам за кофе и канцелярию.

— Спасибо… — выдыхаю. Забираю со стола чашку кофе и откидываюсь на спинку кресла. — Нужно в Питер ехать. Филатов за продвижение проекта хочет слишком большой откат. Участие в тендере обойдётся в пять раз дешевле. Конечно, без него пробиться будет сложно, но шансы у нас огромные.

— Давно пора, — кивая, соглашается Анна Ивановна. — Сколько можно его кормить?

— Знать бы только, как «деда» достать… — тяну задумчиво. — Его голос всегда решающий в финале и это сильно бы облегчило вопрос. Жаль с тарана на него не наедешь, — усмехаюсь. — Он такое в своё время проворачивал, что я могу только нервно в углу покурить.

— Знаете что… — выдвигает стул Анна Ивановна и присаживается, заговорщицки понижая голос. У мужа в Питере сослуживец остался. Ещё когда Соруханов «Строймет» возглавлял, он у него пилотом работал. Дочери у них дружили, потом в институте вместе учились, в общем, думаю сможет подсказать, к чему Дмитрий Семеныч неравнодушен.

— Хм… — вскидываюсь с интересом. — Ну чем черт не шутит, пробуйте. Я, конечно, тоже связи прошуршу. И как Михаил вернётся, пусть сразу ко мне зайдёт.

— Хорошо, — поджимает она губы, но от комментариев воздерживается.

С красноречивым достоинством классного руководителя выходит из кабинета и прикрывает дверь. Не любит моего зама. Считает его профнепригодным, но это чувство у них взаимно. Как я считаю, на фоне принципиальной разницы в возрасте.

Телефон на столе вздрагивает звонком с незнакомого красивого номера.

— Алло, — вяло отвечаю, ожидая услышать речь об очередном кредите или платиновой карте «олл эйлайнтс», но неожиданно в динамике раздаётся знакомый голос.

— Ну и что, Тихомиров, — рычит Виктория. — Я не понимаю, где мой новый, мать его, телефон. Или ты ждешь, что я сама себе его куплю… Ты даже симку повредил!

От ее наглости на несколько секунд даже теряю дар речи, но зато после, мгновенно вскипая встаю из кресла и упираюсь кулаком в столешницу.

— А ты, похоже, Саратова, последние мозги себе перекисью выжгла, — рычу, — забываешься, с кем говоришь. Я очень терпелив, Вика, но всему есть предел! — делаю глубокий вдох, проглатывая несколько ругательств уж совсем не для женских ушей. — Пошла на хрен… — говорю с чувством. — Вещи привезёт Валерий.

— Котя… постой, подожди, — несётся мне в трубку уже совершенно иным тоном, но я отключаю вызов и отбрасываю телефон на стол.

Задолбала. Вот просто… Подхожу к окну и, глядя в серое, преддождевое осеннее небо, пытаюсь вспомнить, почему раньше не развязался с Викой.

Откручиваю время на семь лет назад в тот день, когда впервые увидел ее, еще тогда совершенно никому не известного организатора мероприятий, на каком-то корпоративе. Тогда мне приглянулось, что девушка была явно из простых. Пахала за троих, заканчивала заочно институт и не имела огромного послушного списка любовников. В тот вечер у неё напились артисты и не смогли выйти на сцену. Компания выкатила неустойку. Виктория безутешно рыдала на лестничной площадке. Я шёл мимо, предложил сигарету. В общем, проснулись мы на следующее утро в одной постели. Закрутилось. Конечно, я ей помог, но содержанкой Саратова никогда не была. Когда все изменилось? Я не помню. Наверное потому, что никогда всерьёз не рассматривал эти отношения, по той причине, что…

— Константин Петрович, пришёл Домогаров, — прерывает мои мысли голос секретарши. Одновременно с ним звучит короткий стук в кабинет.

— Я сам могу постучать, Анна Иоановна, — заходя в кабинет, ехидничает мой заместитель. — Мы же не во дворце. Или у вас работы нету?

— Михаил! — хмуро одёргиваю его и возвращаюсь к столу. — В остроумии положено упражняться, на ровесниках. А Анна Ивановна тебе в матери годится. Рассказывай давай, как прошло заседание.

— Ну… — разводит руками он и опускается на стул. — Они, конечно, в шоке…