Семья Эскалант 2 Искупление

Никто не сопротивлялся, когда медработники стали спешно выпроваживать нас из палаты. Мы нетерпеливо ожидали вестей от них под дверью. Себастьян избегал моего взгляда, да и я не настаивала на разговор с ним. Прислонившись к стене, я, устало прикрыв глаза, спустилась на пол, не обращая на протесты тетки.

Я так устала, но не могла позволить себе больший отдых. Нельзя оставлять его надолго.

Прошла, кажется, целая вечность, когда дверь отворилась, и появился доктор. Мы кинулись к нему, но он словно жестокий палач, пытал нас молчанием, пока медленно закрывал за собой дверь.

- Предварительные анализы показали, что в крови значительно меньше ядовитых элементов,- наконец начал он. – Судороги прекратились, дыхание стабилизировалось. Количество яда, мы будем проверять каждый час… Признаюсь, в моей практики таких случаев не было,

От счастья я чуть было не лишилась чувств и, наверное, все-таки, упала бы, если бы не тетушка, поддерживающая меня.

- Я не знаю, сеньорита,- обратился ко мне врач, – что вы ему дали и не могу осудить вас. Но и не одобряю ваш поступок.

Отказываясь идти отдыхать, я сидела под палатой Виктора. Меня больше туда не пускали. Доктора и медсестры не покидали его, он был под строгим наблюдением.

Я ждала, кусая губу до крови и заламывая пальцы. Рядом была моя тетя и семья Эскалант. Ньевес уже не плакала, просто сидела, глядя перед собой. Давид и Себастьян, о чем-то тихо беседовали, бросали на меня настороженные взгляды. У меня было такое впечатление, что они решили, будто я сошла с ума. Это было не обидно, ведь у меня было такое же подозрение.

После трех часов ожидания меня перестали донимать, уговаривая идти отдыхать. Самое худшее ожидание в мире. Я должна была молиться, но не могла.

Наверняка я знала лишь одно: если у меня не получится спасти Виктора, жизнь для меня закончится. Как только он перестанет дышать, в тот же миг умру и я.

Прошло пять часов, когда стало происходить что-то тревожное. В палату к Виктору заходили, и выходи доктора, тихо о чем-то вели спор и обговаривали.

Я поднялась с места, привлекая к себе внимание окружающих. Если я навредила ему, то вернусь в тот табор и собственноручно застрелю эту цыганку. А потом и себя…

К нам вышел доктор имя, которого я не знала. В безмолвном молчании мы смотрели, как он приближается и снимает повязку с лица.

- Биологическая активность яда снизилась. Ядовитых веществ в крови и в организме в целом, согласно последним анализам – не обнаружено, – посмотрев на меня, он продолжил. – Я хочу знать, что вы дали пациенту и где вы это взяли. Это может послужить дальнейшему исследованию нового типа яда во избежание летальных исходов.

Я закивала, чувствуя, как плачу.

- Доктор, нам можно к нему? – удерживая плачущую Ньевес, спросил Давид.

Врач кивнул:

- Только не все сразу.

Глядя, как они входят к Виктору, я не могла остановить поток горячих слез. Он жив. Это все что мне нужно. Тетушка подала мне, что-то попить. Я, всхлипывая, сделал глоток воды. Ее поглаживания по плечам немного успокаивало.

Я должна его увидеть. А потом, можно и поспать… Родители Виктора вышли. Они двинулись ко мне, и я дрожащей рукой вытерла слезы.

- Злата… - Давид смотрел на меня переполняющими чувствами глазами. – Наша семья… в долгу перед вами.

Ньевес снова обняла меня и прошептала:

- Спасибо, дочка!

Я не смогла что-либо ответить. Просто обняла ее в ответ. А когда они ушли, высвободилась из рук тети и пошла к нему.

Себастьян, вдруг, стал предо мной.

Я взглянула на него почти ясным взглядом и ужаснулась – выглядел он ни чем не лучше своего брата. Щеки впалые, глаза красные, а круги под ними еще сильнее чернили из-за бледного цвета лица.

- Злата, - начал он, подойдя ко мне ближе. – То, что ты сделала, было верх безрассудства. Я бы так никогда не поступил.

Его сердитый голос меня немного отрезвил от счастья. Я выдержала его взгляд, пока он первый не опустил глаза.

- Я бы не сделал такого… и потерял бы брата, – когда он посмотрел на меня опять, мне на миг показались слезы в его глазах. – Теперь, вне зависимости от твоего согласия, ты для меня стала сестрой.

Мне не хватило слов, и я обняла его.

- Пойдем?

Он, молча, кивнул, и мы вдвоем вошли к Виктору.

Я, с неимоверным облегчением, заметила перемены в нем: пот уже не покрывал его лицо, которое было не таким бледным. Дыхание ровное и глубокое, он словно спал, немного склонив голову набок.

Мы подошли к его постели с обеих сторон.

Я не смогла сдержать улыбку и, опустившись перед кроватью на колени, взяла его руку в свои ладони.

Еще не могу поверить, что все позади. Что его жизнь в безопасности.

- Ну и напугал ты нас всех, брат! – тихо молвил Эскалант, садясь на край его постели.

- Это уж точно. – Сквозь слезы всхлипнула я

Вдруг его веки стали подрагивать, губы зашевелились, и раздался полу хрип, полу стон:

- Латти…

Я прильнула к нему ближе, не веря в свое счастье:

- Да, любимый, я здесь. Я рядом.

Под звук моего глосса, он медленно распахнул шоколадные глаза и стал осматриваться.

- Умер?- хмурясь, спросил он, когда увидел мое лицо, прильнувшее к его руке.