Семья и подвижничество

Будущая благоверная княгиня имела дар духовного рассуждения и назначила такое условие не случайно. Из Священного Писания она знала, что болезни попускаются Богом как испытание и за грехи. И, памятуя о том, что Спаситель, исцеляя расслабленных и прокаженных, через тело врачевал душу [83] , назначила лечение для плоти, подразумевая духовный смысл. Девица велела князю взять простой хлебной закваски и помазать ею струпы на теле.

Через это незамысловатое средство Господь чудесным образом дал Петру телесное исцеление. Однако в душе князя гнездились хитрость и сословная гордыня. Недуг был побежден, но данное обещание оказалось забытым, а мысль о неравном браке – отвергнутой. Болезнь, как следствие лукавства, возвратилась снова. Тогда князь не стал более пытаться обмануть мудрую деву, он женился и стал жить с ней в мире и согласии.

* * *

После смерти старшего брата Петр вступил во владение Муромским княжеством. Бояре весьма уважали своего князя, но сразу невзлюбили его спутницу: властвование простолюдинки в княжеском дому казалось им делом неслыханным и обидным. В особенности это задевало их надменных родовитых жен. Однако боярские наветы свидетельствовали лишь о скромности жизни Февронии в доме супруга. Так, однажды кто-то из приближенных пришел к благоверному князю Петру с жалобой: было замечено, что молодая княгиня всякий раз после трапезы сметает в руку хлебные крошки со стола. Такое поведение, по их мнению, вовсе не приличествовало живущей в достатке княжеской жене. Был неприятно удивлен сказанным и князь Петр. Желая проверить правдивость этих слухов, он повелел накрыть общий стол. А после обеда поймал супругу за руку, разжал ей ладонь – и увидел, что крошки, действительно бывшие там, превратились в благовонный церковный ладан. Петр промолчал и не прибегал более к подобным испытаниям.

Княгиня относилась к неприязни окружающих со свойственным ее уму спокойствием. В среде знати сложилось мнение, что бывшую крестьянку побудило выйти замуж исключительно княжеское наследство. И вот, однажды на пиру хмельные бояре бесстыдно и прямо предложили госпоже: возьми сколько хочешь богатства и уходи. Но ни серебра, ни золота из вековых сокровищниц не было нужно преданной женской душе. «Ничего не попрошу, только супруга моего, князя Петра», – смиренно сказала княгиня, готовая хоть сейчас покинуть город. Узнав о происшедшем, Петр отказался от княжества и ушел вместе с женой.

* * *

Феврония обладала истинной женской мудростью: предвидеть, прочитать в глазах человека недобрые намерения и тут же мягко погасить их, не давая выйти на свет неблагочестивому поступку. Она не возражала, не оскорбляла открытым поучением, а прибегала к иносказанию, предлагая собеседнику возможность самому догадаться о своих ошибках. Так было и в случае, когда они с мужем, изгнанные, плыли на ладьях по Оке. На одном судне с Февронией находился княжеский слуга, вместе с женой. В его сердце пришел блудный помысл, и он, искушаясь им, стал дерзко смотреть на свою госпожу.

– Встань с правого борта ладьи, зачерпни и испей воды, – сказала княгиня.

И затем велела тому человеку встать с левого борта и отхлебнуть воды с другой стороны.

– Одинаков ли вкус или какая послаще будет? – спросила она его после того, – Вот так и естество женское: что у одной, что у другой одинаково. Зачем же ты тогда, забыв свою жену, помышляешь о чужой?..

Находчивость и своевременность этих слов поразили слугу, и он, устыдившись, не склонялся более к худым мыслям.

О духовных подвигах Февронии мы почти ничего не знаем. Ясно лишь, что она была верующей, любящей Церковь христианкой, так же как был христианином и ее муж. Одним из ценных духовных качеств княгини являлось всецелое упование на Бога. Уверенность в том, что Господь близко, жила в ней даже тогда, когда, казалось, пал духом сам благочестивый князь. Оставив престол и родной город, пережив изменническое поведение бояр, Петр пребывал в растерянности: как дальше жить, куда идти? В этих тяжких раздумьях встретил он первую ночь по расставании с Муромом. «Не скорби, княже, Творец и Промыслитель всего не оставит нас в нищете», – утешала его жена со свойственной ей разумностью.

Уже на следующее утро Господь определенно показал супругам их дальнейший путь. Княжескую чету догнали спешно посланные из Мурома вельможи. Они сообщили им о распре, произошедшей оттого, что каждый из бояр желал занять пустующий княжеский престол. Многие из знатных людей тогда погибли – перебили друг друга. Оставшиеся в живых отправились в дорогу с надеждой возвратить в город законную власть.

Петр и Феврония вернулись в свои хоромы и княжили много лет, имея ко всем равную любовь и богатство в Боге. Заботы об управлении муромской землей побуждали их оставаться в миру, но в старости, незадолго до смерти, муж и жена по взаимному согласию приняли монашеский постриг – с именами Давид и Евфросиния – и поселились в разных иноческих обителях. С тех пор они приходились друг другу братом и сестрой.

* * *

Супруги завещали похоронить их в одной гробнице, разделив ее тонкой перегородкой.