Семья как семья

Близилась полночь; в откровенных разговорах время летит быстрее. Конечно, я пришел сюда ради книги, но в результате провел в компании Валери очень приятный вечер. Мне нравилась ее манера говорить об испытаниях, не жалуясь, ее умение не только объективно построить рассказ, но и передать связанные с ним эмоции. Ей была свойственна подлинная тонкость. «Учитывая, что я никогда не ходила к психологу, говорить вот так о себе для меня ново», – заметила она, добавив, что это ей начинает нравиться. Она даже боялась попасть в зависимость от моего внимания. Что она будет делать, когда я закончу книгу и покину ее ради других персонажей? «Но мы сможем и дальше видеться, – ответил я. – Обычно, закончив роман, я расстаюсь с его героями. Но сейчас другое дело…» Она улыбнулась. Когда я произнес последнюю фразу, у меня мелькнула мысль о моих прежних персонажах. Обычно после окончания книги мы расходимся. Есть ли жизнь после книжных страниц? Я иногда задумываюсь: мои герои Маркус и Натали из «Нежности» по-прежнему вместе? Счастливы ли они вдали от моего романа?

52

Пора было уходить. Я не заметил, что, кроме нас, в кафе никого не осталось. Статисты этого вечера незаметно покинули сцену. Официант явно вздохнул с облегчением, поскольку ему не пришлось нас выгонять. Он попрощался с нами таким тоном, каким обычно здороваются.

Как чудесно было выйти на свежий воздух. Самое время проветрить нейроны. Не знаю, почему я, несмотря на усталость и необходимость сохранять концентрацию, до такой степени напился. Наверняка чтобы не отстать от Валери. Удовольствие от вечера получаешь, только если и ты, и твой визави – на одном уровне подпития. Двое трезвых многим могут поделиться, у двоих пьяных общего еще больше; но если один трезв, а другой пьян, какой между ними может быть разговор? Эта теория оправдывает тот факт, что мы с Валери ковыляли в темноте не совсем уверенно. Валери держалась за мою руку, чтобы не упасть, но ясно помнила дорогу домой. Она несколько раз повторила, что давно уже столько не пила и что ей хорошо. И правда, нам обоим было хорошо. Двое чужих друг другу пьяных, вместе бредущих в темноте, чтобы продлить этот выпавший из бытия момент. Я люблю минуты, оторванные от всего, в которых не надо отчитываться перед собственной жизнью.

Странным образом всякий раз, когда я сознаю, что мне хорошо, ситуация тут же меняется к худшему. Из суеверия нужно всегда скрывать малейшее счастье.

С учетом состояния Валери ее нужно было проводить до самой двери. Увлеченная беседой, она ни разу не проверила телефон, то есть не увидела посланий мужа – сначала вопросительных, потом тревожных. Сейчас Патрик ждал в гостиной, явно взвинченный. Ничего общего с человеком, который со мной обедал. Он накинулся на меня:

– Явился… устраивать тут бардак!

– Нет, что ты… совсем нет…

– Мне бы сразу сообразить… А я, дурак, тебе еще что-то рассказывал! Все, марш отсюда!

– Что это за тон?! Успокойся! – спохватилась Валери, словно только сейчас заметив истерический настрой мужа.

– Ты на себя посмотри! Являешься в час ночи, пьяная в стельку, с мужиком!

– Я ее только проводил, – заметил я.

– А ты вообще заткнись. Вали отсюда, и чтоб ноги твоей тут больше не было. И свою дрянную книжонку пиши без нас!

– Перестань! – закричала Валери.

– Не твое дело. Мы с ним сами разберемся. Иди ложись! – Патрик схватил жену за руку.

– Не трогай меня!

В этот момент они оба повернули головы. В коридоре, то ли испуганные, то ли изумленные, стояли Жереми и Лола.

Валери бросилась к ним:

– Это все ерунда, идите спать.

– Но, мама, вы же оба кричите. Что случилось?

– Ничего. Ваш отец спятил.

– Я?! Это я спятил?! Нет, вы это слышали? Неужели вы не видите, что ваша мать не в себе? Она пьяна. Сказано же вам – ступайте спать.

– Значит, все нормально? – обеспокоенно спросила Лола, бросив взгляд на отца.

– Да-да, – ответил Патрик, стараясь на этот раз говорить тише.

Подростки не сдвинулись с места. Валери подошла к ним, сказала что-то умиротворяющее и проводила обоих по комнатам. Я остался наедине с Патриком; он так и сверлил меня взглядом. Я мог либо уйти, либо остаться, рискуя получить от Патрика хорошую оплеуху. Я предпочел первый вариант.

53

Я выскочил из квартиры, даже не попрощавшись с Валери. Провел несколько минут в темноте на площадке: хотел удостовериться, что внутри все пришло в норму. Почему-то я не беспокоился. Патрик был в страшном гневе, но ведь по натуре он человек скорее мирный. В какой-то момент Валери вернулась в гостиную, и до меня донеслись ее слова: «Не желаю тебя слушать!» После этого все затихло. Видимо, оба успокоились и каждый затаился в своем углу. Я понимал, что оказался поводом для ссоры – возможно, последней; после такого не мирятся. Наверно, Валери сейчас пытается все обдумать. Что делать? Написать ей? Ей или Патрику? Чтобы извиниться за все происшедшее и попытаться разрядить обстановку. Я не знал, как быть. Нет, лучше всего подождать, пока гроза минует (гроза или ураган; мне ведь неизвестен уровень природной катастрофы).