Семья моего мужа против развода (СИ)

Фелисия жмется ко мне в поисках поддержки. Понимаю, после недавнего сильные незнакомые мужчины внушают неконтролируемый страх. Как бы не хотела я, чтобы похищение отразилось психологически на золовке, это все равно неизбежно. Но все равно она молодец, переборола себя и за брата вступилась, хотя сам Джаред смирился, выправка его рыцарская сказывается.

Однако не время мне радоваться потеплению в климате нашего семейства и таянию ледяных отношений к близким.

- На каком основании? Этот мужчина, которого вы собираетесь увести из собственного же дома – мой родственник, за которого я нахожусь в ответе. Какое преступление он совершил, что вы задерживаете его, хотя он не собирается скрываться и рассуждаете здесь о правосудии? – произношу четко и громко.

- На таком основании, что Джаред Эккарт нарушил приказ вышестоящего по званию! – огрызается другой рыцарь, считая, что я тяну время и мешаю их работе.

- Дело, из-за которого он так поступил, находится на рассмотрении в следственном управлении!

- Это дела ордена рыцарей веры, следователи не должны вмешиваться, а вы… - громкий голос мужчины стихает, когда я качаю головой, показывая, что мне до лампочки на его оправдания, и протягиваю руку вперед.

- Документ. Вы не являетесь следователем или стражем, которые уполномочены законом задерживать подозреваемых, поэтому я требую предъявить документ, который бы наделял вас подобным правом. И кстати, вы должны быть в курсе, что дела, в которых фигурируют интересы граждан, не имеющие рыцарского статуса, рассматриваются имперским судом, а не трибуналом. Определение об изменении подсудности тоже предъявите, раз уж на то пошло! – выдаю я и сдерживаю улыбку, заметив ошеломленное лицо Джареда.

Думал, я его просто так, без боя, отдам?

Мы с Фелисей и есть те самые граждане, признанные следствием потерпевшими, и наш интерес вполне явный в этом деле, а нарушение Джаредом приказа связано с ним напрямую, о каком трибунале может быть речь!

В ответ мне тишина и раздражение на лицах рыцарей. Ага, усы, лапы и хвост – вот мои документы – а в их случае кулаки, бицепсы и грозный оскал. Как говорится, без бумажки, ты…оставим последнее слово на откуп цензуре.

- В таком случае, прошу вон из моего дома. А если вы не желаете уходить, - я киваю Эдварду, который показался на лестнице, ведя за собой нанятых для охраны Фелисии телохранителей. – Наши люди любезно покажут, где выход.

Когда явно не намеревавшиеся отступать рыцари наконец проваливают, я выдыхаю.

- Не следовало… - Джаред замолкает, стоит нам с Фелисей одновременно бросить на него разозленные взгляды. Есть за что, он как примерный ученик готов был безропотно следовать на экзекуцию!

Эдвард смеется.

- Тюремная пища тебе бы не понравилась, братец!

- Нам одного преступника хватит, Джаред, так что не надо геройствовать, тем более себе во вред! – бурчит Фелисия.

Она действительно переживает, это не игра.

- Кого ты преступником назвала?! Я, между прочим, хотя бы из дома не сбегал! – у юноши явно проблемы с построениями умозаключений.

- Ой, все, - девушка в сопровождении телохранителей идет наверх. – Пойду лучше к Сабрине, в отличии от вас, остолопов, она хотя бы милая!

- Я тоже милый! – кричит ей вдогонку Эд.

Я смотрю на Джареда с предупреждением.

- Юнис, скажи, я – милый?

- Джаред, попробуй только сдаться, когда мы столько сделали, чтобы тебя защитить! – я разворачиваюсь на каблуках и иду к себе, чтобы переодеться, игнорируя надувшего губы младшего брата герцога.

Нельзя в одночасье измениться и отринуть все свои слабости. Так только в сказках и бывает. Мы же постоянно делаем выбор, и потом встречаемся с его последствиями.

Варрхова Лавиния, лучше бы ей накопать на орден побольше компромата. Пока он существует, эта тема никогда не закончится, а Джаред как наивный ездовой пес будет при каждом случае ловить носом очередное зловоние от бывших сослуживцев в свой адрес. В одном городе все живем, как ни крути.

***

- Ваша светлость! Премного рада вас видеть! – Лавиния сияет жемчужно-белой улыбкой.

Нанятые мной для ее охраны облаченные в черный телохранители кивают в знак приветствия и возвращаются к своему прежнему делу: стоять изваяниями с обеих сторон стола подле журналистки. Смотрятся тут они так естественно, что аж жуть берет.

Я оглядываю беглым взглядом кабинет корреспондентки в редакции вестника, куда меня проводили, стоило спросить на входе дорогу. Маленький, здесь нет даже окна, но довольно компактный, и на столе все организовано четко: папки, блокнот, чернильные ручки и карандаши, стопка чистых листов, девайс наподобие печатной машинки.

- Вы на интервью? Я как раз отдала статью о событиях минувшей субботы в печать!

Мне уже страшно. Завтра вторник. Ненавижу вторники.

- Я обещала вам интервью в качестве платы за то, что орден перестанет существовать, - напоминаю невзначай.