Семья на первом месте (СИ)

Из-за воды она не видела, как с глаз Джеймса скатились пару слезинок. А он не чувствовал ту боль, пожирающую её изнутри.

Юноша мирно спал, крепко сжимая хрупкое тело. Алина всматривалась в его лицо, стараясь запомнить каждую черту, родинку и веснушки, которых почти не было. Её тонкие пальцы невесомо пробежались по скулам, волевому подбородку.

— Лина, — шептал Поттер во сне, сильнее обнимая волшебницу.

Алина не смогла сдержать горьких слез подступившим к глазам. Закусив нижнюю губу, девушка приподнялась, смахивая непослушные волосы с глаз Поттера.

— Мой отважный гриффиндорец, — прошептала Алина, потянувшись за палочкой, лежавшей на тумбочке рядом с кроватью. — Если бы ты только знал, как сильно я люблю тебя. — Её слёзы упали на его ключицы. — Мы встретимся вновь, — она нежно коснулась его скул. — Быть может, в следующей жизни.

Ресницы Поттера дрогнули. Его рука сильнее сжала тонкую талию. Она никогда не умела прощаться.

— Ты моя самая большая любовь, Джеймс Поттер, — её губы в последний раз коснулись его губ.

Алина тихо всхлипнула, наведя кончик деревянной палочки на висок парня.

Уничтожь каждое воспоминание.

— Прости меня. — Её пальцы очертили его полные губы. — Забудь.

Из палочки вырвалась зелёная дымка, осев на лицо Джеймса. Его тело чуть дрогнуло и всё исчезло.

Девушка сползла с кровати. Алина прижала к груди ноги, опустив голову на колени.

— Прости меня, прости… — проговаривала она, как в бреду.

Смахнув слёзы, волшебница быстро поднялась на ноги. Она накинула платье, которое валялось где-то в коридоре. Зайдя в ванну, Лина распахнула шкафчики и выгребла оттуда все баночки с шампунем, гелем и прочими средствами.

Она громко шмыгала носом, сбрасывая все свои вещи в картонную коробку, которую трансфигурировала из собственной заколки. Затем спустилась на первый этаж, с тем же энтузиазмом находя свои вещи. Закончив внизу, девушка снова поднялась наверх. Зайдя внутрь, Алина не осмелилась взглянуть на Джеймса. Он всё ещё спал.

Открыв ящички деревянного стола, она едва ли подавила вскрик. В самом верхнем находились письма. Лина писала их Джеймсу на протяжении всего того времени, которое они провели вместе.

Он сохранил каждое.

Потянувшись, Лина дрожащей рукой сбросила их на дно коробки, лихорадочно прикрыв глаза. Во втором ящике находились незначительные вещи, среди них имелись её рисунки, его тексты песен. Забрав лишь своё, Пьюси открыла третий.

Ноги подкосились. Лина осела на колени, закрыв рот обеими руками.

Алина неосознанно обернулась на Джеймса. Он по-прежнему безмятежно спал.

Руки потянулись к золотистым резинкам, кои он срывал с ее кос. Обосновав это тем, что без ума от ее волос. Рядом с резинками небольшой блокнот в кожаном переплете из драконьей кожи. Открыв его на первых страницах, волшебница всхлипнула.

«— Она такая красивая, когда улыбается. Хотя она всегда красивая…»

«— Не знаю почему, но мне не нравится Малфой. Интересно, это потому, что он противный слизеринец или её друг…»

«— Лина не разговаривает со мной пять дней, четырнадцать часов и двадцать восемь минут. Бродяга говорит, что ей просто нужно время, но я то понимаю, что это полная чушь. Он оскорбил её, а я не заступился. Идиот! Я полный идиот!»

«— Её подружки не позволяют мне приблизиться. Я уже всё перепробовал: на письма она не отвечает, взгляды игнорирует… Мерлин, я даже пытался выловить её во время ночного дежурства, но Нотт не отходит от неё, как и её братец»

Бесчисленное количество листов были исписаны его почерком с закруглёнными буквами. Маленькие рисунки мелькали в уголках страниц. Алина читала взахлеб, а её солёные слёзы падали на пергамент, оставляя разводы. Каждая страница исписана её именем.

Она поднялась на негнущихся ногах, чувствуя лёгкое головокружение. Схватив блокнот с коробкой, Лина бросилась в гостиную. Выбежав из дома, Алина присела на бордюр, не сдерживая слёз. Её глаза покраснели и опухли, а она всё плакала и плакала.

Девушка не знала, как долго она здесь просидела. Но знала точно, что возвращаться к Пьюси она не готова.

Алина вздрогнула, почувствовав тёплую кожаную куртку на плечах. Голова метнулась в сторону парня с черными волосами.

— Что такое, змеёныш? — Блэк закурил сигарету. — Если тебя обидел Сохатый, ты скажи, я быстро…

— Нет, — смахивая слёзы, она куталась в его теплую куртку. — Я сама во всём виновата, — сокрушённо произнесла девушка.

— Алина, — позвал её Блэк, накрывая её ладони одной своей.

— Я стёрла его воспоминая о себе, — она заговорила после нескольких минут молчания. Пьюси уместила голову на плечо друга. — Он меня больше не помнит. Мне так больно, Сириус. Так больно…

Блэк не двигался. Он сидел, затаив дыхание, пока его мускулистая рука касалась её спины через куртку, притягивая ближе.

Что он может ей сказать? Ему жаль, что его друг потерял ту, что любил. Он счастлив, что она свободна, если не считать Пьюси.