Семья (не) на один год

Не знаю, лечится ли «женская» боль смехом, но спустя сколько минут Лера забыла и про таблетки, и про живот. Мы, как двое подростков, долго сидели возле лестницы. Смеясь, украдкой поглядывали друг на друга. Обнимались. И, если бы не урчание моего пустого желудка, я бы точно поцеловал эту нереальную девчонку.

Живот вклинился в самый неподходящий момент. Громко и долго.

— Ты же голодный?! — Лера вырвалась из моих объятий и вопросительно глянула в сторону кухни.

— Это не самая моя большая проблема, да и решается она одним звонком. — Я достал из кармана телефон. Повернул экраном к Лере. — Какую кухню предпочитаешь? Японскую, итальянскую?..

Будто произнес какую-то глупость, моя фантастическая жена гордо вздернула нос.

— Ресторан у меня сегодня уже был. Если в твоем холодильнике есть хоть что-то, я могу сама приготовить нам ужин.

— Ты точно настоящая?

Немного подумав, я решил, что не буду пока вставать на ноги. С таким количеством сюрпризов, что сегодня обрушивались на мою голову, в сидячем положении на полу было безопаснее всего.

— Реальнее не бывает. В свидетельство о браке загляни!

Пружинящей походкой Лера спустилась на первый этаж. Сама, как настоящая хозяйка, заглянула в холодильник и в два ближайших шкафа. Довольно хмыкнула себе под нос.

— Обещаю, с голода ты не умрешь, — вынесла она вердикт, присмотревшись к плите.

— Не помню, когда последний раз ел домашнюю еду.

Живот заурчал еще громче. Оставалось порадоваться, что у меня нет таланта чревовещания. Вряд ли Лере стоило знать, что последний раз домашнюю еду я ел в доме родителей. Алина во время беременности готовить не могла. Ее мутило от любых запахов. А до беременности мы оба так много работали, что некогда было заниматься готовкой. Да никто особо и не стремился стоять у плиты.

Решительности Лере хватило ненадолго. Выставив продукты на столешницу, она обернулась ко мне и скомканно улыбнулась:

— Если не понравится, можно будет заказать что-нибудь в ресторане.

— Я знаю, как еще можно решить эту проблему. Без ресторана.

Смотреть издалека, как красивая женщина суетится на кухне, было приятно. Какая-то дикая, варварская часть меня впала в блаженный транс от этой картины, но отвлечься все же пришлось.

— И как же? — Будто белье мешало ей, Лера осторожно поправила бретельку.

— Хм... — Я осмотрелся. — Берешь вот эту штуку, — указал на большую поварешку. — И по голове. Лучше несколько раз, до четкого «Вкусно».

— А так можно? Живого человека и по голове... — Лера снова прыснула.

— Ну, я ж не какой-то посторонний живой человек. У тебя есть свидетельство о браке. Сама напомнила! Можешь ни в чем себе не отказывать.

— Боюсь, общественность мне не простит. — Лера сделала шаг назад. Прижалась спиной к холодильнику. — Никита Лаевский, ты все-таки известная личность. Один из лучших адвокатов страны.

— И это делает меня неприкасаемым для собственной жены? — Как в танце, я повторил за Лерой шаг и грудью еще сильнее впечатал ее в холодильник.

Желудок все еще порыкивал, но приоткрытые подпухшие губы оказались важнее. Устоять перед ними я не мог. Вспоминал вкус наших поцелуев и шизел.

— Не знаю... — Серые глаза вспыхнули, и ресницы дрогнули.

— А ты проверь!

Я сам положил руки Леры себе на плечи. Сам убрал с ее лица выбившуюся прядь волос. Ей оставалось только дотянуться до моих губ и поцеловать. Первой. Не дожидаясь моей инициативы.

Нужно было лишь чуть-чуть смелости и доверия. Того же, что в первую очередь необходимо было в постели.

— Имею право, да? — Взгляд Леры остановился на моих губах.

Словно не она флиртовала со мной сегодня, не она наряжалась в красивое белье, девчонка взволнованно вздрогнула. И лишь когда мое терпение готово было взорваться, качнулась вперед.

Как в омут. Закрыв глаза. Ныряя в мои объятия, как в кокон.

Робкая совсем. Не балованная. Такая, ради которой стоило все же зайти в церковь. Купить там самую большую свечку и поставить возле самой старой иконы за то, что высшие силы не дали наломать сегодня дров.

Глава 8

Лера

Я знала, как вести себя со сверстниками. У нас было так много общего, что темы для разговоров находились сами. Никита же всегда был для меня небожителем. Все, что я умела в его присутствии — робеть и превращаться в красный помидор. Не спасал никакой опыт общения с приемными родителями и их важными гостями.

Рядом с Никитой в любой непонятной ситуации я за считаные секунды превращалась в девочку из детдома, которую только-только взяли в семью. Не было с ним ничего знакомого и простого. Хождение по канату, где на одну сторону тянули мои комплексы, а на другую — влюбленность.

Однако в эти выходные муж, кажется, решил спустить меня с каната на твердую почву.

После неудачной попытки соблазнения мы вместе занялись ужином. Гениальный адвокат Лаевский своими золотыми руками чистил и резал для меня лук. Как обычный смертный, шипел из-за слезящихся глаз. А потом ел с таким аппетитом, будто вкуснее ничего не пробовал.

Уже только от этого можно было растаять и превратиться в лужицу сладкого сиропа. Но, как вскоре выяснилось, Никита только начал.