Семья незнакомцев

Организовавшись возле здания администрации и управы, на северной площади и у ресторана “Триумф”, подразделения выступили на подавления мятежа. Перемалывая горожан и вынуждая отступать организованные группы, отряды двигались к месту прорыва с разных сторон, стремясь заткнуть брешь. С трудом скоординировав действия, бригады атакующих, перешли в контрнаступление, сумев связать врага боем. Вскоре окружённые, малочисленные отряды, были вынуждены остановиться. Не готовые к непрерывному бою, имея недостаток в количестве боеприпасов, не желая умирать за чужие деньги, они попытались сдаться. Всех пленных убивали на месте.

Отделившись от человеческой массы, отец зацепился за крайнюю ступень пожарной лестницы и, подтянувшись на руках, принялся взбираться наверх. Встреченный порывом прохладного ветра, он ухватился за кепи, начавшую отрываться от головы. Открывшийся ему вид, показался удивительно прекрасным, и завораживающим. Блеск бьющегося стекла, коим были облицованы почти все здание. Всполохи пламени и клубы дыма, там, где ещё недавно, дважды в день проезжали омывающие машины. Паника на лицах поселенцев, видевших войну лишь на мониторах компьютеров, листках отчётов и спутниковых снимках. Блеск стремящегося к закату солнца, отражающейся от водной глади широкой реки.

На том берегу, шёл бой. Вспышки, росчерки трассеров, дым, ударные волны от выстрелов крупнокалиберного орудия. Обеспокоенный, взгляд обшарил еле различимые силуэты обороняющихся, в слепой надежде разглядеть тот единственный, чья судьба была не безразлична. Нахмуренные брови, напряжённые скулы, плотно сжатые губы. Сердце забилось быстрее, дыхание стало глубже и чаще.

Вернувшись на этот берег, взгляд снова обратился к высотным зданиям. Перемещаясь от одного к другому, он подготавливал почву для ответственного решения. Стоя на краю крыши не самого высокой из башен, несколько человека, спешно натягивали стальной трос, уходящий в сторону берега, вблизи опоры моста.

Достав небольшой, модифицированный передатчик, отец зажал дополнительную кнопку, затем отпустил и зажал вновь. После четвёртого нажатия, замигал синий диод. Облегчённо выдохнув, он начал нажимать на кнопку, то быстро, то с небольшой задержкой, соответствующим коротким, и более длительным вспышкам диода.

Годы назад

Со стуком обрушившись на стол, заиндевевшая кружка расплескала пенное содержимое. Утерев пот, Джерк взглянул на градусник. Красная жидкость остановилась напротив деления тридцать три.

– Не знаю как ты, а я обожая такие дни. – созерцая плещущуюся в бассеяне воду.

Высокий, в два этажа, свод потолок лежал на угловатых бетонных опорах, по которым шли давно неработающие, ртутные лампы. Проникая через разбитые витражи скошенной стены, солнечные лучи пронзал голубую воду. Облезающая кусками побелка, отпавшая плитка, вспучившаяся фанера информационных панелей, кусты и трава в дальних углах. Резко выделяясь на общем фоне, выглядящий новым, бассейн казался окном в прошлое. Лёгкий запах хлорки, бульканье поплавков, музыка которой подпевает лёгкое эхо.

– И нахрена ты его восстановил? – усмехнулся Фокус.

– Ностальгия. Воспоминания из детства. Спокойствие и безмятежность.

Понимающе, мужчина дважды кивнул, задумавшись о чём-то своём.

– Фокус. Ответь мне, только честно. Зачем ты постоянно уходишь из города? Что ищешь в далёких городках? Ради чего рискуешь? Я помню что ты говорил… Тогда, в старом элеваторе. Но это неправда, вить так?

– Это имеет значение? – сухо, и сдержанно.

– Я работаю с тобой не один год. Столько дел обстряпал с твоим товаром, но… Но я всё равно ощущаю тебя чужаком.

– Может, пусть так и будет.

– Нет. – негромко, но решительно. – Я хочу видеть в тебе друга… – только поняв, что сказал, он смутился.

В молчании прошла минута, ещё одна и ещё.

– Дело в ней. – опустив взгляд на дно кружки. – И во мне. Я, я… – неуверенно и ещё тише, а затем зажмурившись и на выдохе. – Боюсь её потерять.

Джерк молчал.

– Её нужно отпустить. Нужно дать выбирать самой… – поначалу твёрдо и с напором, но затем будто разуверившись в своих словах. – Боюсь, она ошибётся. Боюсь, всё испортит. Боюсь остаться од… Она, половина моей души. Как же я могу допустить…? Пока она со мной, пока делает, что говорю, я уверен, что с ней всё будет в порядке. Но так не может длиться вечно. Ещё одна, может две вылазки, и тогда…

***

Выпав из анти-эргономичного крепления, Саб остался лежать, с наслаждением впитывая прохладу бетонного пола, забрызганного собственной кровью. Точечные светильники, подсвечивавшие средства истязания, погасли, сменившись обычным светом. Его подняли, и поволокли наружу. Коридоры, небольшая лестница, подъём на лифте, коридоры и двери.